Призрак марксистско-ленинской философии свое отгулял, да и революции ныне пошли не те, что раньше, а штатные толкователи политических снов все никак не успокоятся насчет роли «широких народных масс». Революционный потенциал общества по старинке подсчитывается по принципу «сколько полков у Папы Римского», т.е. какое количество людей оппозиция сможет «вывести на площадь», тогда как практику давно определяют совсем другие технологии.

Прежде всего, «количественный фактор» играет далеко не столь важную роль в подлинной революции, как это кажется на первый взгляд, зато совершенно необходим при её имитации. Октябрьский переворот 17-го, путчи 91-го и 93-го были вполне себе революционны, однако проходили они в «отдельно взятом районе столицы», в полукилометре от которого работали магазины и ходил общественный транспорт. Зато многотысячные манифестации с транспарантами и палаточными городками, как это ни странно, скорее свидетельствуют о вполне мирном прагматическом настрое – вырвать у власти конкретные уступки, «продавить» нужные законы, заставить ввести в правительство «своих людей». «Массы» играют роль статистов, под тем или иным предлогом изгнанных из теплых квартир на улицу, это именно что «массовка». Революцией здесь и не пахнет, хотя само это слово склоняют на все углах. «Оранжевая» - не исключение. Хороша революция, при которой целыми днями приходится нудно ожидать то заявления ЦИКа, то решения Верховного суда, то указа Кучмы! Блокирование госучреждений также не должно вводить в заблуждение, поскольку основная задача «квазиреволюции» - добиться своего «законным» путем, пусть даже и с некоторой корректировкой Конституции. Въехать в «светлое завтра» на плечах проклинаемой старой власти и её не менее ненавистных законов, предварительно предоставив уходящим властителям всевозможные гарантии сохранности их жизни и, что важнее, имущества, - такова сверхзадача «бархатных» демонстрантов.

Тогда как подлинная революция в современных условиях массовости не требует и при ней основная задача многомиллионного населения – не мешаться под ногами «авангарда новой жизни», молчаливо одобряя его действия или как минимум не препятствуя им. И что еще важнее – это ломка не только «старого мира», но и его законодательной базы. «Кто вас избрал?», - спрашивают у свежеиспеченного Временного правительства, абсолютно самозваного и не имеющего и тени легитимности. «Нас выбрала русская революция!» - отвечает Милюков, и пристыженные скептики умолкают. Никаких тебе «Положений о выборах», наблюдателей от партий и открепительных талонов. Просто и ясно.

С потенциальным лидером тоже не все однозначно. «Сейчас в России не за кого выходить на улицу», - приватно успокаивают ЛОМы («лидеры общественного мнения» - революционная ситуация, как мы помним, выражает себя в новоязе и аббревиатурах). Пройдошливая «оппозиция» давно себя скомпрометировала, представить лидером бывшего премьера – Черномырдина, Кириенко или Примакова – можно только в анекдоте, разве что Степашин, как наименее выразительный, может сгодиться, да его раскручивать – семь потов сойдет. Но в том-то и дело, что конкретный лидер, как точка приложения центростремительных сил, нужен при имитационном варианте – должна же чья-то физиономия украшать транспаранты и маечки. При реальной революции каждый выходит на площадь по собственным причинам – за себя, свою семью и того парня, которому не свезло пробиться через замшелую «стабильность».

При этом большинство населения, состоящее, в общем-то, из людей аполитичных, при обычных обстоятельствах не задается вопросом, поддерживает оно или не поддерживает власть, считая, что его дело – сторона. Один и тот же человек, в целом вполне лояльный к режиму, который, по его мнению, защищает его от хаоса и беззакония, в некоторые моменты способен и на выражение явной неприязни, если власть, опять же, по его мнению, «перегибает палку», «делает глупости» и пр. Соотношение «за» и «против», таким образом, близко к 50/50, с некоторым преобладание позитива. Стало быть, основная забота как «буревестников» перемен, так и власти – перетянуть на свою сторону столь презираемого обеими сторонами обывателя, чуть-чуть сдвинуть курсор настроений, например, с позиции «да вроде бы за» на «пожалуй, что против». Далее все идет почти по выборному сценарию: сдвиг настроений на полпункта может принести победу одной из сторон. Тот самый обыватель, который еще вчера кинулся бы бить морду подросткам-погромщикам - «что ж вы гады витрину разбили, я ж в это кафе с детьми хожу!», сегодня лишь равнодушно посмотрит на уличные беспорядки из-за занавески – «достали уже все», а завтра не ровен час примет участие в общей заварушке – «эту «ментовку» давно пора было спалить!».

Незыблемость современных российских реалий можно твердо гарантировать, пока оппозиция продолжает действовать по старинке и экстенсивными методами, пытаясь «раскачать» наиболее неустойчивых, скрестить левых и правых, ушлых предпринимателей и бедных студентов – авось удастся вытянуть лишний процент-другой «электорального ресурса». «Имитаторы» - идеальный противник, именно поэтому власть снисходительно позволяет им мутить воду. Другое дело, если развернется битва за симпатии или хотя бы нейтралитет «Его Величества Обывателя».

И вот на этом направлении как раз и могут произойти некоторые сдвиги. Классическая риторика либеральной оппозиции насчет «кровавой чекистской диктатуры» постепенно сходит на нет, за полной бесперспективностью. Политические дискуссии начинают пробавляться иной темой: режим слаб и пошл, его приверженцы изоврались, его силовые структуры деморализованы и неспособны сладить с ситуацией. Поддерживать такую власть – глупо, надеяться, что она устоит – смешно. Немалую толику в развитие этого сюжета вносят в недавнем прошлом «государевы» политтехнологи ехидными интервью и откровенно ерническими «аналитическими» комментариями. Понять их можно: по украинам былых доходов не соберешь, а дома – полный штиль. Своими новациями по выбору губернаторов и прочему «укреплению вертикали» власть легкомысленно «кинула» тружеников пиара, и ответные реверансы не заставили себя долго ждать.

Будет ли прок от подобного «раскачивания лодки», как это называли в перестройку, – каждый решает для себя сам. Одно отрадно: ценность каждого конкретного «избирателя» постепенно возрастает. Если раньше нашим мнением изволили интересоваться пару раз в четыре года – на думских и президентских выборах, то теперь, возможно, спросят несколько раньше. Только «голосуй сердцем» больше никто не скажет. Придется голосовать ногами – идти или не идти на мятежную улицу.      

Наступает время статей про «безумного шофера» и громогласных вопросов «глупость или измена». И одному Богу известно, станет ли оно прологом к новому витку революционных бедствий или нам осталось сделать последнее усилие, и в столетний юбилей «первой русской революции» победившая контрреволюция свернет, наконец, шею веку дьявольских экспериментов, и Россия заживет мирной жизнь великой страны.