Следственное управление (СУ) по Москве при прокуратуре РФ проверяет обстоятельства гибели депутата Госдумы Юрия Щекочихина. Об этом пишет сегодня «Коммерсант». Щекочихин умер в 2003 году в результате довольно странных осложнений со здоровьем. Тогда ему был поставлен диагноз «аллергия», но сейчас в СУ считают, что его клиническая картина смерти похожа на картину смерти Александра Литвиненко, отравленного полонием в Лондоне. Оба скончались в режиме «медленного угасания», обоим поставили предварительный диагноз «ОРЗ или ангина», уже в стационаре у обоих наблюдались симптомы, характерные для лучевой болезни – выпадение волос и облезание кожи.

В связи с этим уже отменено постановление Кунцевской прокуратуры, которая в 2003 году отказала в возбуждении уголовного дела по факту смерти Щекочихина. В СУ готовы назначить новые экспертизы и опросить свидетелей, а также перейти к «полноценным следственным действиям» - допросам, следственным экспериментам, очным ставкам, экспертным исследованиям и проч. Стоит отметить, что проживающий во Франции российский эмигрант Евгений Лимарев в июне заявлял о связи убийств Щекочихина, Литвиненко и Политковской.

Подозрения Следственного управления одновременно впечатляют и обескураживают. Впечатляют – потому что картина болезни и смерти Щекочихина (по описанию Следственного управления же) действительно почти идентична той, что была у Литвиненко, вплоть до выпадения волос, которое действительно привычнее связывать с радиоактивным облучением, чем с аллергией. Обескураживает же здесь то, что все возможные версии и мотивы просто рассыпаются, и что происходит, решительно непонятно. Действительно, в истории с Литвиненко применение полония объясняется расчетом на публичный эффект – но в случае с Щекочихиным это не работает: покойный был достойной, но не особо известной личностью, и большого публичного резонанса его смерть не вызвала. Кроме того, версия «кровавого режима» связывает его гибель с убийствами Литвиненко и Политковской, но между первым и последующими событиями прошло три года – заговор против свободы получается какой-то слишком неспешный. С Березовским тоже не лучше – непонятно, зачем и ему сдался тогда Щекочихин, которого надо было травить именно полонием, и почему опыт повторился аж через три года. В такой ситуации нельзя уйти и от сомнений по поводу мотивов самого СУ – сейчас как раз идет противостояние между Гепрокуратурой и отпочковавшимся от нее Следственным комитетом, и, возможно, новое (старое) громкое дело поможет кому-то в ведомственной борьбе. Впрочем, разумнее всего, наверно, подождать, пока проверка по делу Щекочихина не даст каких-то результатов.