УВД Петербурга предъявило официальное обвинение одному из трех задержанных по подозрению в хищении экспонатов из хранилища Государственного Эрмитажа, передает РИА «Новости». Сейчас под арестом находятся трое: коллекционер, а также муж и сын покойной хранительницы отдела музея, в котором было выявлено хищение. При проверке сохранности фондов в Эрмитаже была вявлена недостача 221 предмета русского ювелирного искусства, в том числе украшений, икон и церковной утвари, общая стоимость которых оценивается в 130 миллионов рублей. Все находящиеся под стражей признаются в причастности к краже этих ценностей.
На фоне успехов расследования позиция Росохранкультуры, завершившей в субботу собственную проверку Эрмитажаб выглядит довольно жесткой. «Практика и система учета не соответствует вызовам времени, современным техническим возможностям и роли человеческого фактора», – цитирует ИТАР-ТАСС предварительные выводы комиссии. Принцип, заключающийся в том, что любую кражу проще и выгоднее предотвратить, чем раскрывать преступление, возвращать похищенное и наказывать виновных, позарившихся на то, что «плохо лежит», не только стар как мир, но и универсален. Для Михаила Пиотровского, нынешнего директора Эрмитажа, принявшего одну из самых главных культурных ценностей нашей страны из рук своего отца, эта идея также не является секретом. Именно Пиотровский после прошедшего на Дворцовой площади концерта Пола Маккартни самым жестким образом потребовал, чтобы больше вблизи корпусов музея не устраивалось рок-концертов, потому что громкая музыка разрушает бесценные здания и экспонаты.
Конечно, ситуация не может быть такой однозначной. В заключении чиновников надзорной службы, призванной отвечать за строгость охраны культурного наследия, можно усмотреть желание свалить всё на Эрмитаж. Тем не менее, из расследования Росохранкультуры можно сделать вывод о том, что, сконцентрировав усилия на новых фронтах, Михаил Борисович позволил себе позабыть о рутинных процедурах, гарантирующих настоящую защиту фондам и экспозиции – контроле над выставками, разграничении доступности хранилища для сотрудников, скучном отстраиванию графика внутренних проверок и экспертизы, их регламента. В конце же концов, удар по Эрмитажу нанесли не песни сэра Пола, а, как это ни прискорбно, сотрудники музея.
Некого обвинять всерьез, если музей не смог противостоять организованному штурму. Экспозиция и даже фондохранилище - это всегда компромисс между требованиями безопасности с одной стороны, а с другой - необходимостью соблюдать условия хранения ценностей и, что самое главное, показывать их посетителям. Музей, гуманитарная по сути своей организация, конечно, проиграет охотникам за шедеврами.
Здесь ситуация совсем другая. Кражи продолжались годами, а возможно - десятилетиями. Огромны объёмы пропаж, пусть, к счастью, не по культурной ценности, но хотя бы просто по количеству - это 211 единиц хранения. При этом центральными фигурами преступлений являются люди, профессия которых – хранители. Основываясь на этих фактах, нельзя не предположить, что наружу прорвались именно внутренние проблемы. Не у Эрмитажа украли. Проворовался сам Эрмитаж.
Но это не значит, что необходимо просто бросить все силы на то, чтобы вылечить Эрмитаж: найти пропажи, проверить и перепроверить коллекции, реорганизовать систему хранения, починить, в конце концов, сейфы. Этого абсолютно недостаточно. Внимание к культуре, понимание государственной важности системы поддержания и приумножения гуманитарного капитала нашей страны должно быть системным, постоянным и глубоким. Иначе завтра "рванет" следующий музей.
