Сегодня в Северо-Кавказском окружном военном суде спецназовцы, проходящие по делу Ульмана, держали последнее слово. Все они единогласно заявили, что выполняли приказ начальства. Как объяснил сам капитан Эдуард Ульман, «мотивом того, что произошло, была вера в командира и дисциплина». Мнение гособвинения, что спецназовцы добили раненых чеченцев из страха перед собственным командованием, он считает просто «бредом». «Неся службу в Чечне и совершая любой боевой выход, не знаешь, вернешься или нет. Тут главное – вера в командира. Если бы нам приказали нести этих раненых людей на руках до Ханкалы, мы несли бы», - заявил он. Его сослуживец, капитан Александр Калаганский, отметил, что «данный приказ прошел тройную фильтрацию», и ему «было важно его исполнить». Прапорщик Владимир Воеводин рассказал, что в начале службы их учили: «Приказ сначала выполняется, а потом – обсуждается, и приказ должен быть выполнен точно и в срок», - а майор Александр Перелевский подытожил: «Моя совесть чиста и я верю в справедливость суда». Теперь судьбу военных решат присяжные.
Ульман и его товарищи повторили те доводы, которые звучали в суде с самого начала, однако опровержения этим доводам так и не было найдено. Солдат в самом деле подчиняется приказам, и по крайней мере часть вины за преступные действия ложится на плечи тех, кто приказы отдает. Обвинение же упорно предпочло считать, что никакого приказа не было. Реальные доказательства здесь – только слово подсудимых против слова мельком показавшихся в суде полковников, командовавших операцией, и доводам против Ульмана заведомо меньше веры. Спецназовцы предложили внятную версию событий – не снимая, кстати, с себя вины за исполнение приказа, - главным объяснением неподсудности командиров является их более высокий чин. Характерно при этом, что по выразительности последнее слово Ульмана и его сослуживцев может быть поставлено на один уровень с аналогичным выступлением Ходорковского. Похоже, как это ни прискорбно, лучшими достижениями искусства, как минимум – ораторского, в России потихоньку становятся именно последние слова подсудимых.