По окончании просмотра нового фильма Бернардо Бертолуччи "Мечтатели" в который раз вспоминаешь одну немудреную истину: хуже слезливой сентиментальности может быть только слабоумие.
Конечно, Бертолуччи никогда не отличался большим умом и художественной широтой, но последние его опусы даже в этом контексте – нечто совсем уж жалкое. В 70-е он снимал "Последнее танго в Париже" и "Конформиста" – это была "пощечина общественному вкусу" с примитивным антибуржуазным пафосом, в 80-е - начале 90-х увлекся "восточной духовностью" – куда ж без этого – и снял "Последнего императора" и "Маленького Будду" со столь же примитивной "просветленностью". А в последний период своего творчества обратился к "простой человечности". Как же все-таки это прекрасно и трогательно, когда прелестная юная дочь ищет своего отца на фоне роскошных тосканских пейзажей ("Ускользающая красота"), а когда издерганный белый невротик-композитор влюбляется в нормальную здоровую чернокожую девушку ("В осаде"), это еще и так политкорректно!
В "Мечтателях" три прелестных двадцатилетних создания чудно и чрезвычайно содержательно проводят время в Париже 68-го года. Как именно – нетрудно догадаться: ходят в знаменитую парижскую Синематеку, читают Мао, бродят голышом по огромной запущенной парижской квартире, занимаются любовью, время от времени заглядывают в университет и в финале, естественно, оказываются на мятежных парижских улицах: двое – на баррикадах с "коктейлем Молотова", один – удаляющийся прочь под разговоры о неприемлемости насилия и «Non, Je ne regrette rien…» Эдит Пиаф. Но здесь даже привычный и уже совершенно механический революционный пафос изменяет Бертолуччи: все, в принципе, оказываются милыми симпатичными людьми – и папа с мамой, и детки. Впрочем, все это так - для проформы.
Главное, это прекрасные юные тела: два мальчика – голубоглазый блондин с пухлыми губами и прелестной челкой (что-то прерафаэлитское и леонардодикаприевское одновременно), брюнет с римским профилем и непокорными кудрями (почти как флорентийские вельможи у раннего Боттичелли); и девочка – тоненькая, зеленоглазая, в трогательных веснушках. Прямо дух захватывает!
И дальше уже можно сколько угодно монтировать эпизоды фильма стык в стык с эпизодами самой разной киношной классики – от фон Штернберга до Годара, глубокомысленно намекая на то, что «жизнь подражает искусству, а не наоборот», и «быть синефилом это и значит, быть настоящим человеком» – все абсолютно не убедительно. А вот это старческое любование свежим совершенным телом – еще как убедительно. И еще как отталкивающе в этой своей убедительности.
В массовом сознании Бертолуччи является неким невнятным символом «великого режиссера» (в рифму к Феллини, Антониони, Висконти), делающего «настоящее кино» с «духовностью» и «без всяких лицемерных табу». Что в случае «Мечтателей» выглядит примерно так. Прежде всего, непременные для прогрессивного человека щедрые и вполне недвусмысленные намеки на гомосексуальность и инцест: французские близнецы, мальчик (тот, который брюнет) и девочка, вместе моются в ванной и спят в одной постели (девочка при этом говорит, постукивая себя по виску: «Мы сиамские близнецы – мы срослись вот этим») и приобщают к этим радостям своего американского друга (того, который похож на Лео Ди Каприо). Духовность и мудрость большого художника состоит здесь, видимо, в том, что девочка выглядит, как блядь, а на самом деле таковой не является и, более того, оказывается девственницей. А пик этой самой духовности как раз и приходится на сцену дефлорации с последующими просветленными рыданиями и размазыванием крови по лицу – многозначительный, как можно догадаться, символ. Ну, а ее брат, конечно же, рядом нервно жарит яичницу – без такой мизансцены совершенно никак, это просто непременное условие «высокого искусства».
Но самое забавное, что в этот абсолютно предсказуемый набор компонентов для «настоящего кино» попадает наряду с гомосексуализмом, инцестом, нимфетками и прочими красивостями и левацкий пафос со всеми его антибуржуазными потрохами. Попки, грудки, книжки Мао, ну и – до кучи – студенты на баррикадах, бросающие "коктейль Молотова" в полицейских и камни в окна – вот вам и формат «хорошего красивого кино» для интеллигентного обывателя с «духовными запросами».
