Обыватели, далекие от современного высокого искусства, все еще полагают, будто для создания сколько-нибудь значительного литературного произведения необходимы как минимум идея, концепция, выстроенный сюжет, разработанные характеры – причем и то, и другое, и третье желательно продуманное и не банальное. Чрезвычайно старомодный предрассудок, от которого всем, кто не желает прослыть деревенщиной неотесанной, давно пора избавиться. Вот, как вы думаете, что получится, если взять 600 печатных страниц и заполнить их названиями типа Prada, Vivienne Tam, Details; именами типа Ума Турман, Квентин Тарантино, Беатрис Даль; и чтобы все персонажи говорили друг другу исключительно «зайка», «чувак» и «зашибись». Причем все это без какого либо связного повествования, без сколько-нибудь внятных сюжетных линий и почти без законченных диалогов? Нет, вы не угадали: получится не просто модная книга, получится Главная Книга Нашего Времени – «Гламорама» Брета Истона Эллиса.
В общем, она действительно главная. Эллис – автор «Меньше, чем ноль» и «Американского психопата» – тот, чье влияние на современную словесность – в смысле полной утраты ею всякого человеческого облика – было всеобъемлющим и фатальным. Он – один из тех, кто сформировал вышеописанный канон «актуальной» литературы 90-х: герой-невротик, модные бренды и полный распад стиля. Он – икона модной критики и зеркало всех ее родовых черт. Важнейшая из которых – непременная связь гламура и антибуржуазности.
Там, где любой мало-мальски здравомыслящий человек не увидит ничего, кроме тошнотворной невнятицы, модные критики видят все, что угодно – но не очевидное. Как только не называли «Гламораму» – и «сатирой», и «триллером», и ни много ни мало «Бесами» Америки 90-х; чего только не пытались в ней обнаружить – и «сюжет», и даже, прости Господи, «здоровый консерватизм». Какие только интеллектуальные и психосоматические усилия не прикладывали для того, чтобы, не дай бог, не выговорить случайно самого напрашивающегося: «А король-то голый!»
Как же можно, ведь Эллис – святой и от него сияние исходит! Да, приходится все-таки признать, что «проза Эллиса на первый взгляд выглядит дико». Но вот того, что ровно так же она выглядит и на второй, и на третий, и даже на десятый взгляд, сколько в нее ни всматривайся, – этого мы не скажем никогда. Умрем, но не скажем. В своем стремлении оправдать эту белиберду мы готовы придумать сколь угодно беспомощные и смехотворные интерпретации - «роман о поверхностной жизни не обязан быть глубоким и блистать новизной» или «от первых двухсот пятидесяти страниц тошнит, зато потом открывается… ». Ведь в самом деле, "не мог же Брет Истон Эллис написать 600 страниц просто так"! Ведь должно же там быть какое-то «идеологическое послание».
Оно и есть, только, боюсь, совсем не там, где его тщатся найти заслуженные гламурные деятели. И касается оно не столько правды о мире, сколько правды о них самих. История тусовщика, модели, золотого мальчика Виктора Варда, который начинает с разных модных штук и мест в Нью-Йорке, а заканчивает взрывами кафе и авиалайнеров в Европе, оказывается своего рода кодом гламурного поколения, безошибочно вскрывающим все его ключевые системы. Что, собственно говоря, заставляет этих самых деятелей провозгласить Эллиса «радикальным воинствующим писателем-моралистом» и поставить его в один ряд с Уэльбеком? Если бы в книге была только первая часть – с гламурным Нью-Йорком, то Эллис вряд ли удостоился такого титула, а был бы всего лишь просто «моралистом», ну, в крайнем случае, потянул бы на «гениального безумца». «Радикальным» его делает именно вторая часть – с террористической Европой, пытками и взрывами. Prada + пластит – вот какова формула «радикального воинствующего морализма».
И здесь «Гламорама» вписана в весьма представительный ряд «культовых» произведений конца прошлого века, вроде «Бойцовского клуба» или «Королевской битвы». Потому как живет себе спокойно гламурный журналист, носит модные штаны, ездит на модном мотоцикле, описывает рэп в каноне опер Вагнера, глубокомысленно намекает по каждому поводу на Делеза или уж на худой конец Барта, почитывает Жижика для души… Но стоит ему увидеть в кино взлетающие в воздух небоскребы, разлетающиеся на куски детские тела или прочитать про тайную сеть моделей-террористов – все, его тут же переклинивает. И начинается такой антибуржуазный пафос, такие проклятия в адрес глобализма и пресловутого «общества потребления», что куда там ампиловским старушкам!
И ему совершенно невдомек, что подобная риторика может сыграть с ним очень злую шутку. Модный критик со своим забубенным снобизмом в данном случае оказывается транслятором миросозерцания самого обычного среднего клерка: для обоих, с одной стороны, манящ мир гламура (как бы сурово они при этом о нем ни отзывались), а с другой – завлекателен мир террора (виртуального, конечно) как некий символ настоящей жизни в противовес ее суррогату: офису или тусовкам. И в этом – беспощадная ирония судьбы и серьезный урок смирения: а нечего мнить себя аристократами духа и полагать воображаемый пластит (равно как и вполне реальную «Праду») высшим выражением основополагающего конфликта бытия.
