Чтобы понять смысл фильма Kill Bill, следует соблюсти обязательные условия. Его нужно смотреть непременно в оригинальной – то есть недублированной – версии и обязательно в кинотеатре – никаких home video, DVD и даже домашних кинотеатров. Весь этот набор банальностей, который на первый взгляд выглядит не более чем дешевым выпендрежем, на самом деле является необходимым социо-культурным ритуалом, или – используя модную консюмеристскую метафорику – правилами потребления продукта.

Потому что главное достижение Квентина Тарантино состоит именно в том, что он превратил старое кино – искусство создания смысла через чередование живых картин –   в продукт. Естественно, коммерческий кинематограф существовал и до Тарантино, но был намертво закреплен в определенной рыночной нише. Интеллигентному человеку, чтобы смотреть такое кино, обязательно нужно было изобретать ход – например, культурологический интерес к трэшу или исторический интерес к современной мифологии. А просто признаваться, что получаешь удовольствие от прыжков и ужимок Брюса Ли или роскошных телес Мерилин Монро, было совершенно неприлично. Интеллигентному человеку было положено любить Бергмана, Феллини и новую волну (ну в крайнем случае Гринуэя). Тарантино же прекрасно знал мировой кинематограф, хотел соответствовать его лучшим образцам, снимать крутое кино и при этом не быть маргиналом. И он сделал продукт совершенно особого рода – Продукт с большой буквы: такой, который, с одной стороны, популярен у самых широких потребительских масс, а с другой – является неотъемлемой частью рынка товаров класса de luxe.  То есть в равной мере любим и народом, и интеллектуалами – первые строки box-office и главный каннский приз. Чтобы получать чистое удовольствие и не стыдиться в этом признаваться.

Ноу-хау Тарантино как раз в том и заключается, что он нашел единственно возможный способ изготовить подобного рода продукт так, чтобы не возникало ощущение, будто тебе подсовывают какую-то соевую имитацию вместо нормального куска мяса. Тарантино понял, что нельзя послать на фиг всяческие смыслы, не придумав что-нибудь взамен. И одними формальными «фенечками» вроде знаменитых тарантиновских флэшбеков и фразочек тут не обойдешься. Нужно что-то более весомое. И Тарантино его нашел – это любовь к искусству кино. Да, в современном кино и вообще культуре нет никаких «смыслов», и я тут, вашу мать, не хочу донести до вас никакого «послания» (он не устает подчеркивать это в своих интервью). Я просто получаю удовольствие от процесса фиксации на пленку и составления в разном порядке движущихся картинок. Но при этом я знаю почти все способы, которыми это можно сделать, – и как это делал великий N во Франции 60-х, и как это делали в третьесортных американских сериалах 70-х, и в старых японских самурайских боевиках, и в современных японских же аниме, и в гонконгских фильмах про кун-фу (которого в Kill Bill, вопреки уверениям критиков, практически нет – разве что  желтый комбинезон Брюса Ли). Я ужасно люблю это дело, и для меня все в кино – движение камеры, ракурс съемки героини в ключевых сценах, каждая цитата, каждый стилизаторский завиток и даже форма носка ботинок статиста на заднем плане – обладает абсолютным значением и является насущным смыслом существования.

Тарантино превратил свой искренний синефильский восторг работника видеопроката  в основной смысл и содержание своих фильмов. И это сообщает им настоящий драйв и ощущение подлинности, что отличает его от легиона эпигонов вроде Гая Ритчи, производящих выхолощенный шаблонный фаст-фуд, потребление которого не вызывает ничего, кроме уныния.

Это синефильское коммерческое кино предназначено для современного человека, у которого давно не в порядке многие системы мотивации и восприятия, и требует от него соблюдения определенных правил игры - они в данном случае являются своего рода подпорками. Если заставить себя просидеть два часа в темном зале, ругаясь на неудобное кресло и слишком громкий звук, то примерно к середине есть шанс вдруг ощутить смутное, но все-таки сопереживание: все более и более хочешь, чтобы эта потрясающая Невеста искрошила-таки на мелкие кусочки всех этих сук (самое часто повторяемое в фильме слово), достала этого инфернального Билла и восстановила мировую гармонию. А это уже немало.