Вечная память Валентину Цветкову, убитому в пятницу магаданскому губернатору. Ему выпала незавидная доля оказаться самым первым руководителем российского региона, павшим от рук киллера. И не у себя в Магадане, а в Москве, на Новом Арбате, у дверей собственного представительства, на глазах у десятков людей. Какая бы ни была подоплёка этого дела, и как бы кто к нему ни относился при жизни, не признать случившееся трагедией - вполне государственного масштаба - нельзя.

Гибель Цветкова, учитывая специфику его региона и проводимой им там политики, может иметь массу объяснений и версий. Электронные и печатные СМИ уже обрушили их на нас полноводным потоком - как это обычно и бывает. И с той же долей вероятности можно предположить, что все они, а точнее, именно их обилие оставит противоречивое впечатление абсолютной невозможности узнать истину. Заказные убийства в России тем и замечательны, что практически никогда не раскрываются.

При всём при этом, однако, кое-что убийство магаданского губернатора вовсе не запутывает, а наоборот - проясняет. В частности, то, почему в конце прошлого года вдруг ни с того ни с сего, без какого-либо формального повода ушёл со своего поста президент Ингушетии Руслан Аушев, до того блистательно отражавший все посягательства Москвы на свою власть. Или почему выборы президента Калмыкии, обычно проходящие в благостно-советских традициях, на сей раз обернулись жёсткой силовой игрой с использованием самых высоких фигур московской власти. Или почему в Смоленске поубивали столько высоких губернских чиновников. Или, наконец, почему несколько месяцев тому назад в тихой и патриархальной республике Горный Алтай, население которой -  чуть более ста тысяч человек, убили помощника губернатора.

Связь простая. Дело в том, что Ингушетия, Калмыкия, Смоленская область, Алтай, равно как и Магадан - внутренние оффшоры. В которых предоставлялись значительные и часто не вполне законные (в силу противоречия местных и федеральных законов) налоговые льготы. И хотя возможность "прощать" свои налоги по новому Налоговому кодексу, вошедшему в действие с начала этого года, у регионов была практически отобрана (за исключением 4% налогов муниципального уровня), "старые" льготы действуют ещё два года. Однако очевидно, что, открывая оффшоры, региональные руководители надеялись на то, что это надолго. И привлекали туда бизнес, какой уж находился, под собственные гарантии. Реализовать которые они, как выяснилось, оказались не в состоянии. Именно поэтому "кинутыми" остались многие люди, в том числе весьма влиятельные и "авторитетные" даже и на федеральном уровне. И у каждого из них - свои собственные методы призывать к "ответу за базар". Поэтому быть региональным руководителем в таком регионе стало крайне опасным делом. В буквальном смысле слова - для жизни.

Илюмжинов, можно сказать, легко отделался: вызвали накануне выборов в Москву главного калмыцкого мента, популярно объяснили всей стране, что он "крышует" икорных браконьеров, "серую" нефтянку и наркобизнес, даже с должности так и не сняли - велика беда… Голоса посчитали так, чтобы второй тур получился - позор для хана, конечно, но по большому счёту ничего страшного. Считай что почти и не наезд, а простая стрелка с распальцовкой. Могло быть и хуже, наверное, но Калмыкия - всё же не Магаданская область.

Хотя это, конечно, всё уже версии и догадки. Вполне себе сомнительные с учётом масштаба случившегося сегодня. Просто так уж вышло, что, по иронии судьбы, чуть больше двух недель назад, когда магаданский губернатор участвовал в центральном политсовете "Единой России" в Ватутинках, я пытался взять у Цветкова интервью относительно будущего внутренних российских оффшоров. Интервью, по не зависящим от него причинам, не получилось и теперь уже не получится никогда. А проблема, увы, никуда не делась.

В идее внутреннего оффшора самой по себе нет ничего криминального. Низконалоговая зона  - спасение в небольшом и априорно бедном субъекте федерации, у которого нет никаких возможностей вылезти из дотационной трясины и руководитель которого обречён ежегодно клянчить федеральные трансферты, всячески доказывая свою лояльность. В коей к тому же никто особо и не заинтересован. Однако почему-то получилось, что российские внутренние оффшоры с завидной, системной регулярностью становятся настоящими заповедниками для пресловутой братвы, разруливающей бизнес по понятиям. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, среди которых наличие какой-нибудь икорной контрабанды с крышей в виде рыбинспекции выглядит чуть ли не невинной шалостью. А объявленная правительством война с такого рода заповедниками и заказниками - благим и праведным делом. Которое, впрочем, ответа на вопрос о том, на что после ликвидации оффшора жить такому региону - не только "братве", но и сотне-другой тысяч населения, не оставляют.

Конечно, стреляют и убивают чиновников не только в оффшорах. Отстрел людей с мигалками, о причинах которого мы недавно писали, принял в последнее время действительно массовый характер. Однако ситуация с оффшорами наиболее выпукло характеризует положение дел в том секторе экономики, который одни называют "номенклатурным", а другие пафосно именуют "государственным капитализмом". Там, где власть не ограничивается ролью взяткополучателя от независимого в остальном бизнеса, а является главным стержнем механизма получения дохода. О таком капитализме любит говорить московский мэр Лужков, заместитель которого И.Орджоникидзе последнее время ходит в чемпионах по количеству "удачно" перенесённых покушений.

Лужков в пятницу поспешил отмазаться по поводу убийства Цветкова. По его скоропостижному заявлению, "причины убийства магаданского губернатора нужно искать только в Магадане".  То, что в последнее время так много громких убийств происходит именно в Москве, по его словам, связано с тем, что Москва просто очень большая и скрыться в ней преступнику легче. Несмотря на все усилия московских правоохранительных органов, руководителей которых Лужков всегда так трепетно оберегал от федерального "давления".  Получается, ничего удивительного в том, что убийца, расстрелявший губернатора в центре Москвы на глазах у массы людей, сумел без особых ухищрений буквально раствориться в пятничной Москве с её многочасовыми пробками и милиционером на каждой сотне метров. А следы преступления если и можно вообще найти, то разве что в Магадане.