Союз Православных Граждан — довольно маргинальная общественная организация, специализирующаяся в основном на громком пиаре самой себя при помощи различных православно-патриотических инициатив, умеет, тем не менее, выбирать для этого пиара темы сочные, проблемные и действительно привлекающие общественное внимание.  На сей раз СПГ бьет в набат по случаю строительства в Сергиевом Посаде мусульманской мечети. Как говорится в заявлении Пресс-службы СПГ: «“Мусульманская община” Сергиева Посада получила согласие главы Администрации Сергиева Посада В.Д. Гончарова на строительство мечети в Сергиевом Посаде. Мечеть будет построена в новом микрорайоне под ИЖС (индивидуальное жилищное строительство) между пос. Северный (г. Сергиев Посад) и деревней Зубачево. В настоящее время готовится Постановление Главы района о выделении земельного участка под указанные цели. Этой общиной планируется строительство религиозно-культурного центра, включающего в себя молитвенный зал на 200 человек, помещение для проведения учебно-просветительских мероприятий, помещение для ритуального обслуживания, магазин для продажи религиозной литературы, предметов культа и сувениров. Размер земельного участка – около 25 соток».

«Православные граждане» требуют от губернатора Громова «приостановить строительство мечети в Сергиевом Посаде до тех пор, пока не будет прекращена сегрегация Православия в Татарстане, пока в городе Набережные Челны не будут сняты проблемы со строительством Христорождественского Собора с духовно-просветительским комплексом, храма святой мученицы Татианы, пока Русской Православной Церкви не будет возвращен Благовещенский Собор Казанского Кремля, пока в Татарстане не прекратится этноцид (бескровный геноцид) православного тюркоязычного народа – кряшенов». А заканчивается документ следующей странной «кодой» — «Православная общественность России пока не ставит вопрос о строительстве православного собора в Мекке», как будто российские мусульмане в силах разрешить подобный вопрос в ту или иную сторону, и как будто с православной точки зрения в строительстве православного храма в городе Мекка было бы что-то странное или необычное. Посылал же ведь святой праведный Иоанн Русский в Мекку блюдо с пловом…

Социальный аспект проблемы более менее ясен — с современной Россией происходят те же самые процессы, что и с большинством европейских стран. Столица (а в нашем случае, в виде жесткой политики московских властей, — её пригороды, Подмосковье) постепенно исламизируется и вскоре мусульман уже станет столько, что появлением мечети на том или ином месте удивлять уже будет некого, а их появление в подмосковных городах покажется вполне естественным. Но не в Сергиевом же Посаде! В идее «Сергиевопосадской мечети» для русского православного христианина столько же кощунства, сколько для мусульманина в идее христианской церкви в Мекке. Но здесь-то мы и упираемся в центральную проблему межконфессиональных отношений в современной России, где никак не удается установить баланс между взаимной толерантностью ведущих религий, являющейся нормой в современном обществе, и вполне естественным для мировых религий, имеющих миссионерскую природу, стремлением к экспансии.

Религиозная политика и межрелигиозные отношения в России последнего десятилетия строились на фундаментальном различении: «свой» — «чужой». С тех пор, как государство вышло из первичной демократической вседозволенности, особых сомнений у чиновников в том, кого поощрять, а кого гнать — не было. Действовал «принцип 1982 года», официально закрепленный и в российском и, теперь, в белорусском, религиозном законодательстве. Если кто существовал официально при Брежневе — тот свой, а если нет, то вас здесь не стояло. В этой логике вполне объяснима ситуация, в которой вслед за сектантами репрессии обрушились и на католиков — их тоже «не стояло» в 1982-м. А стало быть, как чеканно высказался президентский полпред по Центральному округу Георгий Полтавченко, обсуждая проблему религиозного образования в светской школе: «Зачем нам пропагандировать чужое, если у нас есть свое».

Однако, чем дальше, тем более система «свой-чужой» начинает давать сбои и приводить к конфликтам. Нет особых сомнений, что «свои» православные и мусульмане будут держаться вместе против «чужих» католиков. При этом говорится о том, что каждая из конфессий должна действовать на своей традиционной территории: православные — на своей, мусульмане — на своей, а католики пусть едут к себе в Европу. Но вот как быть, если мусульмане считают «своими» только себя в Набережных Челнах, а православные, что вполне естественно (и куда более понятно, чем в отношении столицы КАМАЗ-а), считают своими только себя в Сергиевом Посаде — настоящем роднике русской духовной традиции, связанной с именем преп. Сергия Радонежского?

В результате — толпа фанатиков громит строящуюся часовню в Набережных Челнах, а муфтий Равиль Гайнутддин заявляет, что православные напрасно начали строить часовню в Татарстане в год 550-летия взятия Казани Иваном Грозным и начала оправославнивания мусульман. Кроме того, муфтий заявил, что православным не стоит поступать неуважительно по отношению к мусульманам и ставить свои символы рядом с исламскими… Официальная и в доску «своя» РПЦ оказалась «чужой» на территории полусуверенного Татарстана, что было еще раз подтверждено через несколько дней, когда был убит православный священник-кряшен, причем версия связанная с его этноконфессиональной принадлежностью сразу же стала ведущей в СМИ, несмотря на то, что МВД Татарстана настаивает на бытовой подоплеке убийства.

Ответ Союза Православных Граждан на риторику Гайнутддина вполне закономерен — если нельзя ставить символы рядом, то уберите мечеть из Сергиева Посада. При этом бросается в глаза явное нежелание «православных граждан» вконец ссориться с мусульманами — вроде как все-таки «свои», отсюда и требование не «запретить», а «приостановить», и попытка противопоставить Гайнутддину его основного соперника Таджуддина, бывшего в советские времена главой всех мусульман Европейской части СССР. Но «разойтись» сторонам похоже уже не удастся. Несмотря на толерантность «верхов», «низам» (по крайней мере, — религиозным «активистам») все меньше и меньше нравятся иноверцы, и они все меньше и меньше готовы включать в «своих» кого-либо, кроме себя.