На днях агентство Reuters распространило любопытную заметку: "ООН поддержала запрет Франции на бросание карликов" ("U.N. upholds French ban on dwarf throwing"). Оказывается, один французский карлик обратился в Верховную комиссию ООН по правам человека с челобитной дозволить ему зарабатывать на жизнь в качестве метательного снаряда в обход запрета на бросание карликов и карлиц Верховного административного суда Франции. В течение последних трех лет судейское собрание ООН и панель из 18 экспертов по правам человека в Женеве обсуждали проблему "бросания карликов" и постановили 27-го сентября 2002-го года, что иск не может быть удовлетворен. Запрет Верховного суда Франции на бросание карликов и карлиц остается в силе.
Истец, некий Мануэль Вакенгейм (Manuel Wackenheim) роста 1 метр 14 сантиметров проработал "метательным снарядом" почти всю свою жизнь. Dwarf-tossing или dwarf-throwing - странный вид "спорта", завезенный в Западную Европу из Северной Америки и Австралии в начале 1980-х годов. Правила игры простые: нужно бросить карлика или карлицу и, чем дальше, тем лучше. Побеждает тот, кто ухитрится швырнуть свой "снаряд" на самое дальнее расстояние. Бросаются карликами на дискотеках и в барах. Карлик одет в особый дутый костюм, а на голове у него защитный шлем. В 1995 французский суд запретил этот спорт как унижающий человеческое достоинство, а г-н Вакенгейм стал безработным. Не имея другой профессии, он подал апелляцию в суд, потом в другой суд и так, по судам и комиссиям, дошел до самой Организации Объединенных Наций. Француз настаивал, что его права как свободного человека были нарушены. Комитет ООН по Правам человека (UN Human Rights and Anti-Discriminational Committee) принял иск к рассмотрению в 1999 году, и три года спустя - voila! - последовало заключение.
Вердикт ООН, наполненный привычным набором пустых слов и предложений о правах человека, завершается мыслью, что запрет на бросание карликов не является их дискриминацией (the ban "did not amount to prohibited discrimination"). Само собой постановление Комитета ООН по Правам человека равно de facto запрету на метание карликов и карлиц. Несчастный г-н Вакенгейм, доверив свои права чиновникам ООН, добился результата противоположного желанному. Надо полагать, что отныне государства, в которых практикуется бросание карликов, даже если карлики сами, как в случае с г-ном Вакенгеймом, того хотят, или страны, находящиеся под подозрением сего чудовищного попрания прав человека, - могут подвергнуться санкциям ООН, эмбарго, засылке делегаций, комиссий и инспекторов, ищущих потайные заведения, в которых бросаются (или, на худой конец, могли бы бросаться) карликами. Если эти меры по вразумлению карликов и их метателей не приведут к раскаянию, то еще остаются в запасе бомбардировки и оккупация.
Аргументы судейской панели ООН свелись к поразительному открытию - зарабатывать телом нехорошо, противно человеческому достоинству. В большинстве континентальных стран Западной Европы проституция узаконена или почти узаконена. Возможно, это сравнение не пришло на ум чиновникам по Правам человека, потому что их собственный персонал является, судя по недавним секс-скандалам с обозревателями ООН в Косово, ненасытным потребителем подобных услуг. Не задумались защитники достоинства карликов и над тем, что люди множества других профессий - манекенщицы, фотомодели, боксеры - зарабатывают на жизнь, прежде всего, своим телом. Комиссия по Правам человека ООН посчитала себя вправе лишить определенную группу живых людей их свободы выбора и сугубо личных прав, как обычно, во имя догмы о человеческом достоинстве, пристойности и теоретических правах человека.
Большинство людей никогда не слышало об этой проблеме и, не будь карликового процесса, продолжало бы и дальше жить в невежестве. Показательно, что лишение трети населения гражданских прав Эстонией и Латвией в начале 1990-х годов (а также совершенное на днях показательное "отнятие" гражданства у 1000 граждан Эстонии) не вызвало даже комментария Комиссии ООН по правам человека в Женеве. Вопрос можно ли бросить карлика по его просьбе заслужил целого судебного процесса, на который Комиссия потратила в сумме три года.
