Парламентские выборы в Германии завершились практически вничью. В новом бундестаге у социал-демократов и членов правой коалиции ХДС/ХСС будет почти равное число голосов, обе партии получили по 38,5%. Исход выборов решили «партии младшего ряда» - прорвавшиеся вперед зеленые и практически проигравшие либералы. Зеленые, которым предстоит сформировать общее со Шредером правительство, получили 55 мандатов (8,6%) вместо 47 кресел в прошлом бундестаге. Либералы, партия, готовая пойти в случае хорошего результата на альянс с ХДС/ХСС, лишь незначительно улучшила результат 1998 года (и это при том, что ФДП рассчитывала в ходе кампании утроить своей результат 1998 года, - тогда либералы получили 43 мандата, а в этом году на четыре места больше). Общая победа умеренных левых, однако, совсем не повлияла на результат, полученный крайними немецкими левыми. Партия Грегора Гизи, ПДС, наследница правившей в Восточной Германии СЕПГ – германская Партия демократического социализма выступила на этих выборах попросту провально – ПДС имела в прошлом бундестаге 36 депутатов, в новом получит лишь двух.
Минувшие четыре года правления красно-зеленых показали, что радикальное прошлое вожаков коалиции (Шредер в семидесятые возглавлял крайне левое молодежное крыло социал-демократов, а Йошка Фишер и вовсе входил в близкую к террористам РАФ левацкую группировку «Революционная борьба»), отнюдь не означает левой политики в настоящем. Шредера теперь даже некоторые товарищи по партии называют «Герхард - друг боссов», а радикальный пацифист в молодости Йошка Фишер несколько лет тому назад без каких-либо колебаний поддержал военную операцию сил НАТО против режима Милошевича. Сейчас все аналитики отмечают, что, вероятно, ходом, принесшим красно-зеленой коалиции максимальное число очков был демонстративный отказ немцев от поддержки американской акции против Ирака. Этот ход в нынешней нарочито мирной Германии был обречен на поддержку. Победу социал-демократам обеспечили также и профессиональные действия федеральных властей в дни августовского наводнения. Тогда лучше всего себя показали именно зеленые, сумевшие на практике доказать, что их партия это не просто проект, сколоченный под нужды остепенившихся и завязавших с баррикадами трепачей из «поколения 68-го года», а вполне себе профессиональная команда, действительно, разбирающаяся в разного рода катаклизмах природного характера.
Христианские демократы, может быть, и устроили бы большинство нации в качестве партии парламентского большинства, но Эдмунд Штойбер оказался кандидатурой, не подходящий для места федерального канцлера. Сытую, простоватую, самодовольную и консервативную Баварию многие в Германии недолюбливают, а кое-где, скажем, в среде либератариански настроенных интеллигентов просто терпеть не могут. Штойбер, действительно, казался идеальным канцлером для Мюнхена, но не для всей Германии, где помимо пивных и завода Siemens, есть еще и Бохум и Кройцберг. Наверное, из Штойбера получился бы неплохой федеральный канцлер в пятидесятые, баварец и правда демонстративно ориентировался в ходе своей кампании ни на последнего правого канцлера Гельмута Коля, а на давно умершего Конрада Аденауэра, но дело в том, что поколение, у которого Аденауэр, выведший страну из послевоенной разрухи и спасший Германию от красных, имел авторитет, - это уже довольно пожилые люди. Кроме того, подвели правых и либералы из партии Гвидо Вестервелле. В случая более высокого процента, набранного правыми силами, именно альянс ХДС/ХСС и либералов должен был сформировать правительство. Главная причина поражения партии либералов, видимо, одна – незадолго до выборов один из вождей партии, баварец Меллеман, позволил себе ряд граничащих с антисемитизмом публичных высказываний. Ситуация со Шредером, протестующим против войны в Ираке, повторилась, только наоборот. Партию, в руководстве которой сидят латентные антисемиты, немцы поддержать отказались.
Нынешние выборы, действительно, были сделаны «младшими партиями», вторыми участниками коалиций: именно прорыв зеленых и слабость либералов обеспечили кресло Шредера. Забавно, но в Германии избиратели иногда будто делятся на два слоя, и борьба между правыми и левыми происходит не в большом поле, а на двух уровнях. Кто-то, как правило, это опытные пожившие люди, выбирает между гигантами СДПГ и ХДС/ХСС, кто-то, и тут тон иногда задает молодежь, между зелеными и либералами. На этот раз дело решил именно «малый театр», ведь старшие правые и старшие левые шли практически ноздря в ноздрю. Кроме того, зеленым в отличие от либералов повезло с лидером: обаятельный, демократичный, проживший неоднозначную, но крайне увлекательную жизнь Фишер мог рассчитывать на большие симпатии, нежели Вестервелле, которого немецкие карикатуристы часто изображают в виде клерка-карьериста или вообще крысы.
Относительный успех левых умеренных в случае выборов в новый бундестаг здорово компенсируется полным крахом левых радикальных. Партия Грегора Гизи даже не смогла вчера преодолеть пятипроцентный барьер, и в итоге получила лишь два депутатских места. Если говорить о собственно германских причинах этого поражения, то дело, скорее всего, в недавнем скандале с призовыми милями авиакомпании Люфтганза, в котором оказался замешан сам лидер партии. Между тем, провал германских социалистов (Шредера назвать этим словом сейчас вряд ли можно, а Гизи - вполне) стал и частью общей европейской тенденции. Во Франции, как мы помним, одним из важнейших итогов первого тура президентских выборов стал крайне низкий результат, полученный компартией Робера Ю. Этой весной голоса французской компартии поделили между собой ультра обоих флангов: что-то перепало Ле Пену, что-то троцкистам. В Германии, впрочем, такой сценарий, к счастью, вряд ли возможен. Конституция ФРГ писалась с тем расчетом, чтобы максимально усложнить жизнь для партий, исповедующих экстремизм хотя бы отчасти. В результате в Германии даже самые респектабельные ультраправые из Республиканской партии Шенхубера сегодня играют роль маргинальных клоунов, а голоса, откалывающиеся справа и слева, имеют возможность двигаться только к центру.
Узнав о собственном поражении сегодня утром, Эдмунд Штойбер заявил журналистам, что в течение года правые сумеют сформировать собственное правительство – красно-зеленые, мол, обречены на вотум недоверия и отставку. Быть может, Штойбером двигала простая и понятная обида – в начале лета грядущая победа правой коалиции казалась решенным делом. Между тем, в этой не только одна обида. Впервые за долгие годы разрыв между левыми и правыми так незначителен. Немцам вообще последние недели грозила вполне реальная возможность получить кабинет «большой коалиции», то есть иметь в совете министров, скажем, правого канцлера, а министров – и социал-демократов, и консерваторов, и либералов, и зеленых. Такое уже было в конце шестидесятых при канцлере из СДПГ Вилли Брандте. Коалиции на этот раз удалось избежать, и теперь главный лозунг победившей левоцентристской силы «большинство есть большинство». Положение, сложившееся в Германии в результате этих выборов, кстати, тоже имеет исторические параллели. Еще до Брандта канцлер Аденауэр правил при бундетсаге, практически поровну поделенном между социал-демократами и ХДС, и эти годы, мягко говоря, стали не самыми благотворными в многолетней карьере политика, которого называют вторым железным канцлером.