Рабочие завода «Форд-Всеволожск» в Ленинградской области приняли решение продолжать свою забастовку. Бессрочная акция протеста началась еще в прошлый вторник, но до сих пор переговоры не дали результата: администрация завода не отказывается повысить зарплату, чего добиваются сотрудники, однако согласна обсуждать это только после прекращения акции, на что не хотят идти организаторы. При этом, правда, число бастующих значительно сократилось: если сначала действия профсоюза поддержало около 1500 человек, то сейчас продолжать протесты готовы 300 рабочих, и со среды завод намерен даже возобновить производство, хотя только в одну смену. До начала стачки на «Форде-Всеволожск» делали 300 машин в месяц. Повышение зарплаты трудовому коллективу должно привести к росту себестоимости «Фордов Фокус» на $100 за машину (хотя стоит отметить, что «Форд» как раз запускает новую линейку «Фокусов», на 20% дороже предыдущей).

Основной реакцией российского общественности на события во Всеволожске является апатия, смешанная с отстраненным интересом: акция на «Форде» остается чем-то вроде занятного экспоната Кунсткамеры. Кроме этого, бывает левацкий восторг – так их, капиталистов! – и, соответственно, буржуазное раздражение: ни черта работать не хотят, а еще и цены на машины поднимают.

Все это, однако, скорее выражения гражданской позиции (или отсутствия оной), чем попытки спокойно оценить перспективы и последствия забастовки. Между тем, если речь действительно идет о начале самостоятельного (и жизнеспособного) рабочего движения в России, то рядом с этим даже выборы смотрятся не столь судьбоносными. Ведь проблема несомненно серьезная. Отношения между российскими работниками и работодателями по-прежнему слишком близки к вечной схеме «ты начальник – я дурак», и здесь явно надо что-то менять. Французский опыт учит, конечно, настороженно относиться к профсоюзам, но нам до этого пока далеко.

Петербург оказался эпицентром отечественного забастовочного движения. Началось это еще летом, осенью же стартует новая серия акций протеста: портовые докеры устроили стачку еще раньше «Форда-Всеволожск», к забастовке готовятся на Октябрьской железной дороге и даже в питерском отделении «Почты России». Связано это прежде всего со спецификой питерской экономики: сюда сейчас приходит много новых компаний, в том числе иностранных, которые набирают или обучают свежий персонал, не завязший в советской рабочей культуре. Эффект получается кумулятивным, и дальше распространяется и на более традиционные учреждения, такие как почта и железная дорога.

Перспективы на данный момент кажутся такими же, как были у бунтов «снизу» со времен Пугачева. Сами бунтовщики, вполне возможно, проиграют: на «Форде» уже начинается работа – но выводы из этого сделает большинство работодателей. Даже на самом «Форде» администрация ведь не отказывается от переговоров, а на днях и АвтоВАЗ добром договорился с мятежным профсоюзом «Единство», организовавшим в августе однодневную стачку.

Впрочем, полторы тысячи человек (а тем более 300 бастующих) – это действительно курьез а-ля Кунсткамера, потому что работающих в России миллионы. Главный вопрос сейчас – насколько далеко пойдут круги на воде, какой будет эффект для рабочего движения (и для экономики) в целом. Не стоит забывать, кстати, что есть производственный сектор, а есть и третичный, в котором организации у нас еще меньше. Профсоюз офисных работников мог бы поставить страну на колени, но увы, какого-то аналога американской забастовки сценаристов в Голливуде у нас не предвидится. Еще и потому, что у нас распространены серые зарплаты, особенно в том самом третичном секторе, где сотрудникам мелких и средних фирмочек бастовать просто нет смысла, поскольку деньги они часто получают в конвертах.

Кроме того, это пока с работниками «Форда» обходятся так деликатно – все-таки случай резонансный. Однако если идея забастовок пойдет в массы, то нужно помнить, что на свете существует широкий спектр контрмер, в том числе и не слишком легальных, от увольнений, обжаловать которые стоит денег, до разборок с применением физической силы. Частные детективы в США рубежа XIX-XX веков, вообще-то, были прежде всего боевиками для подавления рабочих протестов, причем это касается даже агентства Пинкертона. Зная российскую специфику, представить что-то в том же духе совсем не сложно (у рейдеров, например, и так есть свои отряды бойцов).

Кроме того, пока питерские профсоюзы не политизированы – даже на удивление. Во многом это заслуга самих рабочих, чей лозунг «Не голосуй, а бастуй» показывает, что они понимают, чем им на самом деле нужно заниматься. Сыграла свою роль и общая бездарность российских партий, которые боятся конкретных дел, как черт ладана. Но чем больше силы будут набирать профсоюзы, тем более активно их будут пытаться вовлечь в политику – власть, оппозиция мирная, оппозиция радикальная, просто партии, которым нужно спасаться от небытия, и так далее. А это испытание медными трубами для основных задач рабочего движения может оказаться опаснее боевых отрядов Пинкертона.

Все эти проблемы, в принципе, решаемы. Справились же с ними американские, французские и другие западные профсоюзы (французские – так даже слишком хорошо). Способно ли на это российское рабочее движение – сейчас прогнозировать рано, но еще год назад не было и той ситуации, которая есть сейчас. Так что пока можно надеяться на прогрессивный – с точки зрения гражданского общества – вариант. Другое дело, что он далеко не так прогрессивен, как на Западе, так что русскому капитализму, по крайней мере, с этой стороны ничего пока не угрожает.