В Москву с первым официальным визитом приехал президент Франции Николя Саркози. Встречали его, как водится, эффектно – Путин даже сам сел за руль машины, в которой ехали оба президента, а также прочитал Саркози отрывок из Тютчева – естественно, «умом Россию не понять». Президенты даже перешли на «ты». Программа визита была насыщенная – Саркози (с Путиным) открыл памятник летчикам «Нормандии-Неман», встретился (без Путина) со студентами Бауманки и даже кратко пообщался с правозащитниками из общества «Мемориал».
На переговорах должны были обсуждать все животрепещущие мировые проблемы разом – Косово, Иран, американскую ПРО и далее по стандартному протоколу. Однако реальная неожиданность была одна: Саркози сообщил Путину, что французские инвесторы готовы войти в капитализацию крупных российских компаний, не исключая и «Газпрома». А Путин на это ответил, что такой вариант вполне возможен, если и россиян пустят во французскую экономику и будут «абсолютно честные и прозрачные подходы, когда компании входят в капиталы друг друга». «Никакого протекционизма со стороны Франции не будет», - заверил его, в свою очередь, Саркози.
Саркози, оказывается, приехал предложить решение одной из основных проблем между РФ и Европой. По крайней мере, частное решение. В последнее время ЕС сильно переживает, что российские полугосударственные компании скупят их энергетическую инфраструктуру: Еврокомиссия даже обсуждала законопроект, рассчитанный на то, чтобы остановить экспансию «Газпрома». Нежелание отдавать свои трубы постороннему владельцу вполне понятно после двух с половиной газовых войн и отключения трубопровода «Дружба», идущего до Литвы: как ни крути, а российская экономическая политика то и дело пересекается с политикой обычной.
Но Саркози с Путиным, по сути, обсуждают размен: они пускают нас в свои сети, мы их в пускаем в «Газпром». А тогда ситуация будет уже принципиально другая. Конечно, тут еще много нюансов – будет ли у французов блокпакет акций, насколько полный доступ будет открыт для России и т.п. Но все равно, если интересы «Газпрома» станут хоть отчасти и интересами Европы (Франции), понятно, что отношения будут уже совсем другие.
По сути, Саркози привез в Москву Realpolitik. Перед его визитом западные СМИ припоминали, что он жестко критиковал Россию за все, за что принято критиковать Россию. Однако это было перед выборами, а там свои правила игры – с одной Realpolitik в предвыборную кампанию никто не полезет. Тем не менее, за Саркози проголосовали как за прагматика, способного вернуть французской политике утраченную связь между идеологией и реальностью – и это предвыборное обещание он отрабатывает искренне, как во внутренних делах, так и в международных отношениях.
Путин, собственно, заговорил с Саркози стихами не просто ради пущей элегантности беседы. Фраза про «особенную стать», хоть это и изумило бы Тютчева, сейчас является идеологической декларацией – и Путин проверял отношение к ней Саркози, который подтвердил, что признает существующее положение дел. Действительно, наша суверенная демократия, может, не особо демократична, но то, что она глубоко наша, – это сейчас уже очевидно. Тот политический строй, который сложился в России, далеко не во всем соответствует тому, что считает правильным Запад, однако он определен внутренними причинами, и цивилизаторские усилия со стороны его поменять не в состоянии.
Более того, РФ просто не входит в лигу тех стран, на которые имеет смысл давить – в 2007 году выговаривать можно уже только кому-нибудь класса Мьянмы: от ее вождей госпожа Лора Буш как раз потребовала «посторониться» ради демократии, что даже «бирманская военщина», скорее всего, проигнорирует. Это не значит, что России (как и Мьянме) нечему поучиться у Запада – вопрос в том, насильственно или добровольно будет заимствоваться полезный опыт. Соответственно, если бы Саркози приехал бодаться из-за госконтроля за российскими СМИ, Северного Кавказа и партии-гегемона, толку бы не вышло. Но французский президент ориентирован на сотрудничество, которое было бы выгодно и России, и Франции. «Авторитарный капитализм», как стали называть строй в странах BRIC, особенно РФ и Китая, не предполагает антагонизма с Западом, как это было при коммунизме. Система куда более гибкая, и в ней есть все возможности для экономического партнерства – хотя и для геополитических ссор тоже. Но нефтегаз уже делал друзьями Путина и Шредера, Путина и Берлускони; возможно, визит Саркози – это начало еще одной прекрасной дружбы.
услуги аутсорсинга