Враг прогрессивного человечества ступил на землю слуг Сатаны: Махмуд Ахмадинеджад посетил США. Он приехал на 62-ю Генассамблею ООН, поэтому отказать ему в визите было нельзя, хотя пустили его, скрипя зубами, и держали на коротком поводке: его виза позволяла ему находиться только в 20-километровой зоне, отсчитываемой от нью-йоркской площади Columbus Circle. Эта зона покрывает, кстати, и Ground Zero – место терактов 11 сентября, которое иранский президент вознамерился почтить своим присутствием, вызвав огромный скандал в США. Ахмадинеджада обвиняли в том, что он хочет отпиариться за счет жертв, и в итоге ему запретили туда приезжать (сославшись на ремонтные работы). Ахмадинеджад, видно, не догадался спросить, почему Руди Джулиани можно пиариться на 9/11, а ему нельзя. Но так или иначе, на заседании ассамблеи ООН он выступил.

Там же выступил и Буш. Он явно понимал значимость момента и старался быть брутальным: в новую «ось зла» он включил Белоруссию, Мьянме пообещал суровые санкции, а кубинская делегация вообще демонстративно ушла из зала, когда Буш поименовал Фиделя «жестоким диктатором, чье правление близится к концу», и сообщил, что «кубинский народ уже готов обрести свободу». Призывы к международной борьбе за демократию в КНДР, Сирии и Иране (особенно Иране) поддержал и Николя Саркози. Но строго говоря, все это уже говорилось не раз, так что послушать Ахмадинеджада было в любом случае интересней – он не так часто выступает перед мировой публикой.

Ахмадинеджад назвал США «хулиганствующей империей, позволяющей себе создавать систему противоракетной обороны, усиливая таким образом угрозу войны». «Некоторые члены Совбеза действуют как обвинители, судьи и палачи», - добавил он. «Отношения между членами Совбеза, обладающими правом вето, и другими странами, попадающими в поле их внимания, напоминают отношения хозяина и слуги в Средние века», - пояснил он при этом. Санкции против Ирана он назвал «незаконными» и пообещал, что ядерную программу страна не свернет. Правда, в телеинтервью каналу CBS перед приездом в Америку он заявил, что ядерное оружие его стране не нужно, потому что к войне она не готовится.

Ахмадинеджад говорил еще много о чем, но самое эффектное высказывание в его турне было сделано не в ООН. Иранского президента пригласили выступить еще и в Колумбийском университете. Это тоже вызвало скандал, вспоминали даже посла Гитлера, которого когда-то тоже слушали в этом вузе. Но свобода слова победила, хотя прием Неджада ждал неласковый – ректор Ли Боллинджер представил его собравшимся как «мелкого и жестокого диктатора, чье отрицание Холокоста является либо бесстыдной провокацией, либо вопиющим невежеством». Однако Ахмадинеджад и сам показал товар лицом. Когда кто-то из студентов спросил его о казни двух гомосексуалистов, имевшей место в Иране, он ответил попросту: «В Иране нет такого феномена, не знаю, кто вам сказал, что у нас есть гомосексуалисты».

Тем самым он, по сути, формально закрепил новое противостояние идеологий и мировоззрений. В СССР, как известно, не было секса, теперь в Иране нет гомосексуализма. В роли США – США, в роли Советского Союза – Исламская Республика Иран: аналогии настолько точные, что если не знать о склонности истории к повторению, можно сильно изумиться. И визит Неджада в Нью-Йорк еще раз доказал: Ирану и Западу говорить так же не о чем, как СССР и американцам в былые времена.

Не стоит красить весь Иран одним цветом – там сильное реформационное движение, предыдущего президента, Хатами, вообще называли «иранский Горбачев». Но сейчас у власти Ахмадинеджад, и с его взглядами полемизировать невозможно. У него особое мировоззрение – в прямом смысле слова: он живет в своем мире. Это было понятно, еще когда он отрицал Холокост – но Холокост всего лишь исторический факт, то есть, в некотром роде абстракция, а гомосексуалисты – повседневная реальность. Как к ней ни относись, она есть и никуда не денется – с тем же успехом Неджад мог бы отрицать храп или привычку закидывать ногу на ногу.

Но в данном случае даже реальность подгоняется под противостояние с Западом. Если там заботятся о гомосексуалистах, тем хуже для гомосексуалистов: в неджадовом мире им не место. И пока неправота Запада остается аксиомой, никакой диалог невозможен, в том числе и по более масштабным вопросам – ядерной программе, например. Тем более что у оппонентов свои чугунные постулаты: американцы носятся с писаной торбой демократии, упорно отказываясь осознать, что это важный политико-философский принцип, а не ценность универсального – и моментального – применения.

Тем более что у американо-иранского конфликта есть и вполне практические причины, о которых ни Ахмадинеджад, ни Буш не упомянули. Иран, как известно, окружен ядерными державами со всех сторон – Израиль с запада, Пакистан с востока, Россия с севера, плюс американские авианосцы в Персидском заливе. Конечно, это большая геополитическая угроза, да и гордость великой Персии явно задета. У американцев свои имперские заморочки, плюс интересы больших компаний, плюс забота о топливной безопасности страны. Но об этом говорить не принято – слишком это некрасиво и портит стройную картину, которой западному обывателю можно комфортабельно возмущаться. Тем не менее, если не учитывать все обстоятельства в их многообразии и сложности, любой разговор сведется к ругани («хулиганствующие державы» и далее по тексту). А в Иране по-прежнему не будет гомосексуалистов – кроме тех, которых казнят, конечно.