В международной политике намечается очередной кризис, и опять связанный с Ираном. Последние недели США при неожиданной поддержке Франции провели дипломатическую артподготовку, угрожая Ирану бомбежкой и настаивая на необходимости новых санкций. В понедельник в Нью-Йорке открывается 62-я Генассамблея ООН, на которой центральным вопросом тоже станет иранский. На ассамблее в первый же день выступят Буш и Ахмадинеджад. А французский министр иностранных дел Кушнер провел в Москве встречу с главой российского МИДа Сергеем Ивановым, и они тоже обсуждали Иран.

Москва поддержать США и Францию отказалась. «Россия обеспокоена множащимися сообщениями о том, что всерьез размышляют о введении военных санкций против Ирана. Чем это чревато для региона, трудно себе представить», - заявил Лавров, добавив, что «ни одна проблема не имеет военного решения». МАГАТЭ, по словами министра, удовлетворено действиями Ирана, а РФ «остается привержена договоренности, что Совет Безопасности ООН […] не выйдет за рамки поддержки МАГАТЭ». Активностью ЕС и США Лавров тоже недоволен: «Если мы договорились работать коллективно, […] то какие цели преследует введение односторонних санкций?» - поинтересовался он. Кушнер, со своей стороны, сообщил, что «надо поработать над мыслью о введении очень серьезных санкций», и что необходимо «быть весьма твердым».

МАГАТЭ действительно не поддерживает новые санкции. На 51-й сессии агентства, которая открылась в Вене в понедельник, его глава Мухаммед аль-Барадеи заявил о непродуктивности военных акций. «Через два-три месяца мы сможем сказать, носит ли иранская ядерная программа мирный характер», - заметил он при этом. Пока аль-Барадеи предложил «двойной тайм-аут»: Иран временно прекращает обогащение урана, а Совбез – приостанавливает санкции. В Тегеране, правда, эту идею уже отвергли. В сотрудничестве Ирана с МАГАТЭ есть прогресс, но, по словам аль-Барадеи, нет полной прозрачности. В Тегеране принимают экспертов агентства и дают им информацию – но не по всем направлениям своей ядерной программы. Кроме того, страна продолжает строить реактор на тяжелой воде.

Ситуация, в принципе, ясная. США получили союзника – Францию – и пытаются с его помощью додавить-таки Иран. Кнут и пряник при этом используются с типичной бушевской бесхитростностью: сначала прошла кампания устрашения – недавние выступления Кушнера и Саркози, а также Макинерни. Все говорили о войне, а Макинерни даже описал подробный сценарий бомбежки. После этого разговор вернулся к дипломатическим мерам и невоенным санкциям. Месседж понятен: Иран запугивают, да и остальному мировому сообществу – т.е. прочим членам Совбеза, – сообщают, что лучше поддержать эти начинания, а то кто знает, что будет, Вашингтон с Парижем могут и не сдержаться.

Для Белого дома игра имеет огромное тактическое значение, поскольку выборы уже близко. На данный момент имидж республиканцев портят прежде всего внешнеполитические неудачи (провал «маленькой победоносной войны), и в этом смысле преуспеть с Ираном для них – значит, прикрыть болевую точку, в которую демократы бьют с огромным удовольствием. Для Елисейского дворца же здесь вопрос, наоборот, стратегический – Саркози позиционирует себя, по сути, как противника деструктивного мусульманства, и он это отрабатывает как во внутренней политике, так и во внешней.

Проблем здесь две. Прежде всего, блицкрига с санкциями не предвидится. У США теперь есть второй, помимо Британии, союзник в Совбезе ООН, но иранское лобби – Россия и Китай – никуда не делось, и своей политики оно так, как Франция, не меняло. У России была серьезная размолвка с Ираном, когда мы перестали строить им реактор, но слова Лаврова показывают, что в основном курс сохранился, да и неудивительно – он был настолько же антиамериканский, насколько проиранский. Поэтому единодушие в Совбезе все равно будет сенсацией, и купить его Вашингтон сможет только за очень серьезные уступки, уровня отказа от ПРО в Восточной Европе. Американцы, правда, как раз осматривают станцию в Габале, но пока речь идет только о «проработке вопроса» и подготовке предложений для обсуждения. А ассамблея идет уже сейчас.

Возможно, что согласия от ООН янки с Францией и не ждут, и им нужен только формальный отказ, который даст основания вводить санкции самостоятельно, помимо Совбеза. Но здесь возникает вторая проблема, совершенно не новая: по-прежнему трудно представить такой дипломатический ход, который бы заставил Иран свернуть ядерную программу. Бомбежка, конечно, может, но это никак не дипломатия. А гипотетическое эмбарго должно быть совсем свирепым – надо либо парализовать деловую жизнь в Иране, либо очень сильно снизить уровень жизни простых граждан. Провернуть такое вообще непросто, к тому же второго варианта не примет западное общественное мнение, а первое – палка о двух концах, потому что Иран – крупнейший экспортер природного газа.

При большом желании, можно приплести сюда даже нефтяной заговор в Белом доме – т.е. считать целью всех махинаций манипуляции с ценами на топливо. Действительно, факты говорят сами за себя – во-первых, Гринспен в своих мемуарах как раз заявил, что иракская война тоже началась из-за нефти, во-вторых, цены в самом деле растут. Однако все-таки иранский ядерный вопрос находится не в экономической, а в геополитической плоскости. Другое дело, что единственным объективным результатом нынешнего обострения в самом деле может быть удорожание барреля, а ядерный кризис будет идти своим чередом, потому что остановить его все равно никто не может.