Последствия теракта на Октябрьской железной дороге оказались гораздо легче, чем казалось вначале – никто не погиб, только трое серьезно пострадали, сообщение восстановили на следующий день. Но резонанс все равно получился большой, чему есть две причины (не считая августовского затишья). Прежде всего, беспрецедентность акции: действительно, терактов в европейской части РФ не было уже несколько лет, а в самом российском хартленде – севернее Москвы, в Новгородской области, на дороге к Питеру – не было просто никогда.

Но, возможно, еще важнее здесь странность происшествия – точнее, то, что не ясен адресат теракта. Такое бывает нечасто, просто поскольку в этом случае теряется сама цель террора – публичный эффект. Теракт без огласки или адресата – не теракт, это уже диверсия или война. Как следствие, обычно смысл происходящего очевиден интуитивно – понятно, зачем на Кавказе взрывают силовиков, когда фашисты убивают азиатов, когда на курортах взрывают западных туристов, и даже эгалитарный иракский терроризм, когда взрывают всех, до кого долетит шрапнель, имеет четкую цель. Но почему решили пустить под откос «Невский экспресс», сходу сказать трудно.

Лучше всего с реальностью сопрягаются три версии: действия исламских экстремистов, провокация властей, работа правых радикалов - хотя у каждой есть слабые места. Исламисты, после десятилетия террористической войны – мысль неизбежная. Правда, еще весной в это было бы нелегко поверить: одно дело – общественные фобии, а другое – реальные экстремисты; тогда казалось, что последних у нас все-таки вывели или подавили. События в Ингушетии дали понять, что это не так.

У кавказских экстремистов есть мотив – такой же, как и всегда: дестабилизация обстановки и борьба с неверными. Но хуже дело обстоит с реальной возможностью совершения теракта: сегодня действия исламистов ограничены Ингушетией и довольно мелкими терактами, в основном против силовиков. Даже в соседних республиках положение достаточно спокойное – спецоперация проводится только на ингушской территории. Конечно, есть предположения, что местные радикалы связаны с ОПГ в крупных городах России, но все же отсюда еще далеко до терактов на новгородских мостах.

Против власти свидетельств нет, есть только предполагаемый мотив. Разговоры о том, что Кремлю может быть выгодна предвыборная дестабилизация обстановки, идут еще с момента первого «Русского марша» – вроде как запуганной публике будет легче навязать нужные партии и нужного президента. Однако, во-первых, наша публика поддерживает власть и безо всякого принуждения. Вопрос может быть только в том, как распределятся голоса между прокремлевскими партиями, что для общей картины роли не играет. Во-вторых же – и это главное, – нельзя путать политический экстремизм и терроризм. Победа над последним для кремлевской администрации является одним из главных достижений и, соответственно, одной из главных пиар-карт, потерю которой компенсировать будет крайне сложно. Кстати, и среди вероятных преемников нет борцов с террором – разве что Патрушев, но он руководит ФСБ уже давно и вряд ли подходит на роль нового спасителя нации.

Праворадикалы – версия, пожалуй, наиболее предметная. Во-первых, есть аналогии с атакой на поезд Москва-Грозный: были сообщения, что «лапша» проводов, использовавшихся для дистанционного подрыва бомбы, в обоих случаях схожа. Во-вторых, буквально накануне славянские фашисты уже провели одну акцию, беспрецедентную как по дерзости, так и по отвратительности. Соответственно, все это может означать, что у праворадикалов, у которых не очень ладились дела с политической активностью, окончательно сформировалось – и перешло в наступление – террористическое крыло.

У этой версии есть один серьезный недостаток: непонятно, почему атакован состав Москва-Питер. Взрыв Черкизовского рынка, грозненского поезда и даже покушение на Чубайса удивления не вызывают, но «Невский экспресс» в данный ряд не вписывается. Это элитный поезд, который никак не ассоциируется с мигрантами и приезжими. О территориальном устрашении тоже говорить трудно: у славянских националистов претензий к Новгородчине быть не может. Остается только допускать, что рассчитана эта акция была на всю страну и имела целью все ту же общую дестабилизацию – или демонстрацию мощи экстремистов. Но это довольно натянутое объяснение.

Версии на этом не заканчиваются. Следствие говорило, например, о возможности «индивидуального террора», т.е. атаки против какого-то конкретного пассажира. Но пускать поезд под откос ради одного человека – это не только нерационально, но и просто ненадежно: даже при худшем раскладе выжило бы все равно больше пассажиров, чем погибло. Потом, теоретически, здесь могли потрудиться левые радикалы – им уничтожать буржуйский поезд было бы логично, как и косить под советских партизан. Но хотя левые у нас не безобидны – они взрывали памятники и даже планировали захват Казахстана, – новгородский теракт на много порядков серьезнее всего, что они делали в последние годы. Одно дело – шоу-провокации или даже мелкие игры с оружием и взрывчаткой, а другое – сложный теракт с расчетом на массовое убийство.

Из более-менее логичных версий нужно назвать еще «местную». Действительно, в Новгороде как раз смена власти, а значит, для региональной элиты наступило смутное время, и кто-то мог увлечься провокациями – но все же наши политические разборки до такого беспредела никогда не докатывались. Список гипотез при желании возможно продолжить и дальше – разборки с/на РЖД, диверсия иностранных шпионов и т.д., – но это уже совсем художественные спекуляции. Тем не менее, даже между серьезными версиями можно будет выбрать, только когда в деле появятся новые факты – и остается только уповать, что эти факты будут получены в результате действий следствия, а не новых терактов.