В 16:55 в среду, 25 апреля, гроб с телом Бориса Ельцина был предан земле. Традицию похорон бывших правителей государства пришлось формировать на ходу, это первые похороны президента в истории современной России – но то, что они прошли по высшему разряду, не вызывает сомнений. В Храме Христа Спасителя, где с Ельциным простились 25 тысяч человек, его отпевали не как «раба Божьего Бориса», а как «новопреставленного первого президента России Бориса Николаевича».

Помимо этого, Ельцину оказали почести как бывшему верховному главнокомандующему – рота почетного караула Кремля, гроб на лафете, троекратный орудийный салют. В Кремле прошел траурный прием, на котором с довольно эмоциональной речью выступил президент Путин, назвавший своего предшественника «ярким символом перемен, борцом с обветшавшими догмами и запретами» и добавивший, что «такие личности не уходят». Из общего настроения выпали одни коммунисты. Во время минуты молчания в Госдуме их фракция отказалась почтить память Ельцина вставанием, а в ответ на критику депутат Михаил Заполев даже призвал «вбить осиновый кол» в его свежую могилу.

Смерть первого президента РФ активно комментировали и в западных СМИ. Но там большинство авторов предпочитали просто подводить итоги елицинского правления и сопоставлять его с путинским (неизменно не в пользу последнего). Financial Times, например, вышла с заголовком «Как Россия поскользнулась на пути к новой эпохе Ельцина». Особенно в этом смысле старалась российская оппозиция – в The Wall Street Journal была опубликована статья Гарри Каспарова, в The Washington Post – Маши Липман. Андрей Илларионов, экс-советник Путина, работающий сейчас в США, в своей русскоязычной публикации вообще заключил, что Ельцин ушел «в знак неприятия того, что сегодня происходит в России».

С иностранцев спрос небольшой, у них уже есть четкий стереотип – демократичный Ельцин vs. кровавый Путин. Картинка это устоявшаяся, и до следующего большого поворота в геополитических отношениях (т.е. как минимум президентских выборов в РФ) меняться не будет. Винить их здесь не за что – на Западе нет потребности в более сложных представлениях о России. Но и относиться всерьез к подобным комментариям невозможно, штампы – они и есть штампы. Можно было бы поругать оппозицию, которая вроде бы в контакте с российскими реалиями, но у нее работа такая, что тут изумляться.

Реакция коммунистов тоже понятна. Именно их партия уже битых 80 лет следует традиции, которая ставит человеческое достоинство ниже политической утопии – ничего нет странного, что они сорвались с катушек, когда их самый заклятый враг умер. Можно даже предположить, что это осознанный пиар – КПРФ пытается резонировать с теми, кто тоже ликует над мертвым Ельциным, ведь тех, кто желает ему посмертного кола в грудь, по стране немало.

Все это было ожидаемо.

Наименее предсказуемым оказалось поведение властей. Не то чтобы никто не ожидал столь торжественных похорон Ельцина (сказать по правде, самих похорон никто не ожидал, хоть Ельцин и был совсем немолод), но все же уровень церемонии знаменателен. Даже церковный чин оказался как минимум новым: до сих пор единственными православными, о которых на отпевании не говорилось «раб Божий», были цари. Царь, однако, помазанник Божий, а не народный избранник, каковым является президент. Но президент в России больше, чем президент, и уж точно больше, чем народный избранник: его ненавидят и боготворят, как самодержца. И к Ельцину это относилось в высшей степени. В любом случае общественность, за исключением коммунистов, восприняла как должное воздаваемые ему последние почести.

Резоны властей в данном случае, кажется, многообразны. Отчасти дело может быть в личной признательности Путина человеку, который фактически передал ему власть над страной. Лояльность к «своим» всегда считалась одной из главных черт путинского характера, и похоже, сейчас это тоже проявляется, даже несмотря на склонность нынешнего правления противопоставлять себя 90-м. Однако к личным отношениям все отнюдь не сводится – наоборот, похоже, что в каком-то смысле власти специально создают прецедент. Политика Путина в принципе построена на реабилитации идеи государства, поэтому хоронить бывшего президента следовало по высшему разряду – не только из уважения к его личным заслугам, но и к той должности, которую он занимал.