Российская академия наук пошла на прямой конфликт с правительством. В среду президиум РАН принял новый устав, из которого убрали все предложения, внесенные Минобрнауки. В ведомстве подготовили т.н. «модельный устав», на основе которого и должны были писаться конкретные уставы всех научных заведений. РАН предлагалось, в частности, ввести возрастной ценз для административных должностей – 70 лет для президента, его замов и ученых секретарей, 65 – для руководителей подразделений. Главное же – министерство предложило создать наблюдательный совет из 9 человек с широкими полномочиями в сфере формирования и контроля за бюджетом академии. От РАН в совете должно было быть только три представителя, еще три давало бы правительство, и по одному – две палаты Федерального Собрания и президент, т.н. контроль за деньгами был бы не у ученых, а у властей.

Ничего этого в утвержденном проекте нет. Вместо наблюдательного совета органом управления объявлено Общее собрание, а также президент и президиум. Норму про возрастной ценз в проект вносить тоже не стали – как объяснили в Академии, Институт государства и права дал официальное заключение, что «введение возрастных ограничений законно только для системы госслужбы». Стоит отметить, что президенту РАН Юрию Осипову как раз исполняется 71, так что только отказ от предложенной министерством поправки позволяет ему вновь баллотироваться на свой пост. Правда, возможно, что в декабре выборов президента академии просто не будет – их невозможно проводить, если не будет устава, а устав правительство, скорее всего, завернет. Однако в этом случае Осипов все равно сохраняет свой пост, пока ситуация не будет улажена.

Вышел, короче говоря, скандал, но не неожиданный: научный истеблишмент никогда не переставал ругать идею о госконтроле за деятельностью академии. Список опасений хорошо известен: предполагается, что власти на самом деле заинтересованы в имуществе РАН (множество зданий и огромные территории, в том числе и в столицах). Кроме того, ученые жалуются, что власти сделают из академии «корпорацию», то бишь будут применять управленческие методы, используемые в бизнесе, в заведомо некоммерческой сфере фундаментальных исследований. Если совсем просто, претензии сводились к тому, что правительство лезет со свиным рылом в калашный ряд и может так загубить на корню всю науку в стране.

Насколько эта критика объективна – отдельный вопрос, однако не нужно обольщаться романтическими заголовками вроде «Российские академики отстояли независимость»: это не забота о науке. И не защита демократических прав ученого сообщества от деспотичного «кровавого режима». Никакой демократией в российской науке и не пахнет – что прекрасно показал недавний скандал на соцфаке МГУ, где студенты попытались пожаловаться, что на факультете нет столовой, а руководство в ответ вызвало милицию. Тут, правда, речь идет о высшем образовании, а не науке «как таковой», но эту тему лучше вообще не трогать, потому что разделять две эти вещи – затея в принципе очень странная, никто в мире так не делает. Так или иначе, дух у нас везде один – сугубо феодальный, с жесткой иерархией («знай свое место!») и инстинктивным неприятием перемен в том порядке вещей, что освящен древней традицией. Более того, вся эта система существует на деньги государства, но параллельно подчеркивает свою от государства обособленность.

В результате фундаментальной науки в России на данный момент нет. Это не значит, что нет хороших ученых – есть, в том числе и среди старшего поколения, не стоит дискриминировать его только из-за возраста. Но нет науки как сложившегося социального института, способного работать с положительным КПД. Такой социальный институт нужно строить, что и порывается сделать правительство. Опасения, что оно наломает дров, а параллельно проворуется, не лишены почвы, но доводить их до абсурда не надо. Воровать так, чтобы только из-за этого рухнула целая отрасль, не позволяют себе даже российские чиновники, и вообще главная проблема всех последних реформ – плохая проработанность, но это всегда поправимо по ходу дела.

О плане перемен вроде бы удалось договориться – но проблема в том, что теперь академия элементарно кинула правительство. Реформировать РАН можно было двумя способами – либо сохранить государственное финансирование, но ввести при этом и госконтроль (имеет же заказчик право решать, куда идут его деньги), либо сохранить независимость от государства, но перевести академию на вольные хлеба грантов и коммерческих предложений. Выбран был первый вариант, и вроде бы даже казалось, что вопрос исчерпан – но как выяснилось, академики так не считают, а хотят, чтобы все было, как раньше, т.е. чтобы государство участвовало в работе РАН, но только в роли дойной коровы.

Время рассчитано довольно точно. РАН была обязана принять хоть какой-то устав до 1 апреля, иначе она потеряла бы половину финансирования – но если его завернут в правительстве, никаких санкций не будет, а начнется только разработка нового проекта. Он будет закончен лишь к осени, но тогда никто не запрещает повторить операцию, причем с еще большим успехом: на носу будут выборы, и разговоры о том, что зловредное правительство хочет задушить нашу лучшую в мире науку, станут еще более эффективны. Представляться обиженными и притесненными вообще становится в России самой популярной игрой, видимо, это побочный эффект от «вертикали власти» – и свою битву за статус-кво ученые у чиновников, кажется, даже выигрывают. Жаль только, что наука при этом явно перестала быть лучшей в мире, и даже просто конкурентоспособной быть перестала. Причем перемен к лучшему пока ждать неоткуда.