Выборы в четырнадцать областных парламентов – последнее испытание нашей перемонтированной избирательной системы накануне думской кампании, переходящей в кампанию президентскую. Если тут и предполагались сюрпризы, то небольшие. Но количество и качество этих сюрпризов явно обогнали ожидания.

Итоги выборов «вселяют оптимизм», - сказал Б.В.Грызлов. Но при этом глава «ЕР» сообщил, что петербургский парламент больше не пошлет главу «СР» С.М.Миронова своим представителем в Совет Федерации: «такой возможности сегодня нет». Правда, потом он передумал.

Еще не зная об этом, Миронов назвал грызловское «нет» «выражением досады и обиды», добавив, что «Справедливая Россия» готова к альянсам с «партиями демократического направления» и к новым, еще более ярким победам.

Спрашивается, у кого из спикеров-конкурентов после этих выборов реально прибавилось оптимизма? И всерьез ли мироновский «левоцентристский» проект властей поссорился со старым, грызловско-«правоцентристским»?

Если сравнивать с думскими выборами 2003 года, то «Единая Россия» сохранила, а во многих областях даже укрепила первенство. Если же сравнивать с ее недавними планами, то воскресные выборы – вполне отчетливая неудача.

В семи областях «ЕР» получила 35 - 40% голосов по спискам, еще в трех – около половины, и только в трех других  (в Дагестане, в Тюменской и Омской областях) – полную гегемонию. А в Ставропольском крае коалиция городских верхушек под знаменами «Справедливой России» убедительно обошла единороссов, руководимых непопулярным губернатором Черногоровым.

Если это репетиция будущих думских выборов, то 11 марта была отрепетирована потеря «Единой Россией» конституционного большинства в Госдуме.

Как это может произойти, показала та троица регионов, где выборы, подобно предстоящим думским, проходили по чисто пропорциональной системе.

Из них лишь в Дагестане «ЕР» получила больше двух третей местных парламентских кресел. В Московской областной Думе у нее уверенное большинство, но до двух третей – недобор. А в петербургском парламенте потеряно даже то простое большинство, которое она до сих пор имела.

В остальных регионах единороссов спасла смешанная система: благодаря своим одномандатникам, они будут доминировать почти везде. Если бы вводимый принцип пропорциональности был проведен более последовательно, «ЕР» потеряла бы не один местный парламент, а половину.

Ее конкурентка, «Справедливая Россия», не попала только в одно областное собрание (Омское), в одном (Ставропольском) взяла относительное большинство, в восьми заняла второе или второе-третье места, и может считать свое выступление вполне успешным. Но только если она, наряду с «ЕР», и сегодня - партия власти.

Потому что главные ее успехи – там, где начальственные кланы подняли свои традиционные междоусобицы на высокий политический уровень, разбившись на коллективы, маркированные этими двумя ярлыками.

Конечно, справороссам помогла и популистская жестикуляция. Но ведь монополии на эту жестикуляцию у них нет. И Б.В.Грызлов, пригрозив уволить С.М.Миронова, точно указал на корень проблемы. Если главу «СР» можно взять да и снять с высокого поста, если над этой партией рассеется ореол близости к начальству, то какие у нее останутся преимущества перед популистами стандартного образца?

К каковым надо отнести всех остальных, кто более или менее преуспел на этих выборах. А преуспели, или, по меньшей мере, выступили уверенно, три такие партии: КПРФ, ЛДПР и СПС. Серьезных идейных разногласий у них сегодня вроде бы нет. При сохранении стилевых различий, отныне у них общая программа: боязливо-уважительное отношение к Кремлю плюс обещания неслыханных материальных благ – удвоенных, утроенных и учетверенных пенсий, зарплат и всего прочего, чем можно подманить простого человека.

Похоже, именно такой продукт - сегодня самый ходкий на избирательском рынке. Характерно, что «Яблоко», более или менее последовательно оппонирующее Кремлю и одновременно чуть более консервативное в популистских посулах, проиграло везде, где его допустили к выборам.

Тем временем, КПРФ укрепилась в тех областях, которые никогда не принадлежали к «красному поясу» (в Мурманской, например), а также заметно продвинулась в городах, оставляя село «Единой России».

Что же до Союза правых сил, то он, хоть еще и не вполне превратился в партию медвежьих углов, но заметно в эту сторону ушел. В нынешней, баковской своей реинкарнации, СПС стабильно получает 6 – 8% голосов в провинции – больше, чем в прежних своих цитаделях, мегаполисах.

Еще одна новинка – взлет посещаемости выборов, за которым просматривается взлет интереса к политическим проблемам, понимаемым, видимо, как проблемы роста благосостояния всех, кто чувствует себя обиженными.

Оставим за скобками регионы с повальной избирательской явкой (Дагестан, Тюмень), по совместительству оказавшиеся и оплотами «Единой России». Там свои тонкости.

Однако, и в прочих областях явка избирателей переваливает и за 30, и за 40%. То есть, к традиционному престарелому избирательскому ядру присоединились заметные группы более молодых. И хотя графа «против всех» отменена, сознательно испорченных бюллетеней всего по нескольку процентов. Похоже, предлагаемое меню материальных посулов – это и есть примерно то, что готов потребить сегодняшний посетитель избирательного участка.

Эти новые чувства, а равно и недостаточное умение властей и многих политических игроков к ним приспособиться, особенно наглядны были в Петербурге – самом большом и продвинутом из городов, где в воскресенье прошли выборы.

У кампании здесь были две доминанты. Первая – административное продвижение «Единой России», тем более энергичное, чем больше появлялось сомнений в ее успехе. И вторая – борьба вокруг снятия «Яблока» с местных выборов.

Изъятие «яблочников», которые имели шанс перепрыгнуть через семипроцентный барьер, но вряд ли более того, возымело, в свою очередь, два последствия – ожидаемое и неожиданное. Во-первых, это усилило коммунистов и справороссов. Во-вторых, помешало одолеть барьер Союзу правых сил.

Вопреки распространенной иллюзии, что упразднение одной из «старых либеральных партий» усиливает другую, на СПС, справедливо или нет, легла печать соучастия в удушении «Яблока». А опрометчивые призывы к яблочным избирателям поддержать эспээсников вызвали ответный взрыв яростной и довольно эффективной контрпропаганды, обличающей лукавство и приспособленчество старых недругов.

С другой стороны, новое, левопопулистское лицо Союза правых сил привело в растерянность его активистов и старых избирателей. «Эффект Антона Бакова» в Петербурге не сработал.

Неудачно выступили здесь и «Патриоты России». Они надеялись приманить многочисленных в прошлом избирателей рогозинской «Родины», но магия «Справедливой России», ведомой харизматической Оксаной Дмитриевой, оказалась сильнее.

Сказалась и бурная рекламная деятельность Сергея Миронова, лидера менее харизматичного, но чувствующего себя в петербургских кругах как рыба в воде.

Итог: у «СР» - 22% голосов и 13 из 50 мест в Законодательном Собрании (вместо нынешних 8). Те городские деятели, кто инвестировал свой политический ресурс в «Справедливую Россию», сегодня в выигрыше.

А те, кто объектом инвестиций выбрал «Единую Россию» - в проигрыше. Полученные 37% голосов (23 кресла) – заметно меньше ожидаемого. Пять или шесть действующих депутатов-единороссов теряют места.

Влиятельные люди города, затаив дыхание, следят за развитием событий, чтобы сделать для себя выводы, в зависимости от того, позволят ли справороссам воспользоваться успехом или как-нибудь за него накажут.

Сама же по себе неудача «ЕР» - вполне заслуженный итог ее усилий.

Тут и попытка изобразить альтернативным харизматиком собственного вождя, парламентского спикера В.А.Тюльпанова – неречистого застенчивого человека, лицо которого к концу кампании взирало на горожан со всех надземных и подземных поверхностей, а голос звучал изо всех электроприборов.

Тут и опостылевшие агитприемы: не имея позволения обгонять популистов в посулах, «ЕР» опять провела тотальную мобилизацию певцов, актеров и спортсменов.

Тут и прорвавшаяся, наконец, реакция на неутомимо ведущуюся городскими властями пропаганду воцарившегося будто бы в Петербурге поголовного процветания.

Тут и сам избирательный закон, принятый в свое время под деятельным руководством Тюльпанова, – запутанный, малопонятный и разозливший избирателя.

Поскольку обе главные партии не получили большинства, новый парламент открывает массу возможностей для перегруппировок, альянсов и сопутствующей им торговли.

Городской администрации придется складывать новое большинство. Поскольку его отношения с «СР» весьма прохладны, самый простой выход: альянс «ЕР» с ЛДПР (11% голосов, 5 кресел). Вероятнее всего так и будет, хотя возможны и проблемы с подковерными группировками внутри самой «Единой России», некоторые из которых под влиянием событий начали колебаться.

Искать свое место предстоит и парламентскому новичку – КПРФ (16% голосов, 9 кресел). Некоторые из ее представителей, возможно, переймут роли оппозиционеров-яблочников, хотя вряд ли переймут их интеллигентный стиль.

Внутренние парламентские проблемы так или иначе утрясутся. В конце концов, петербургское Законодательное Собрание никогда не было центром принятия решений. Не станет им и в ближайшем будущем.

Каждый отдельно взятый депутат-популист может снять надетую для публики маску, изменить взгляды и оказаться сговорчивейшим человеком.

Гораздо труднее изменить новые политические настроения, подстегнутые этой кампанией. Массы ждут от властей всего и сразу, не различая назревших и справедливых требований от нелепых и невыполнимых.

Призрак популизма, уверенно прошедший в марте по 14 регионам станет обязательным участником всех предстоящих кампаний, всех намечаемых сейчас политических встреч верхов и низов.