Два главных кандидата в преемники провели раунд презентаций перед элитой. Открыл его Дмитрий Медведев, который сначала возглавил российскую делегацию на экономическом форуме в Давосе, а потом еще и выступил в Госдуме с докладом о нацпроектах. Теперь на «правительственный час» в парламент заглянул и министр обороны Сергей Иванов, рассказавший депутатам о проекте, который ведет он – перевооружении российской армии, а заодно и о других интересных вещах, находящихся в его компетенции. Министр в парламенте выступает далеко не впервые, но до сих пор прессу не пускали его послушать – все проходило в закрытом режиме.

Перевооружение, по Иванову, идет неплохо. По сравнению с 2001 годом (эта дата явно замещает в современной России былые 1913-й и 1990-й), военный бюджет вырос с 214 до 821 млрд рублей, хотя при этом по-прежнему не превышает 3% от ВВП. Сейчас из этой суммы на перевооружение армии идет уже 44%, а в итоге будет половина, пообещал Иванов. Только в этом году, по словам министра, армия получит 17 новых межконтинентальных баллистических ракет и 4 спутника, флот получит 31 корабль, остальные рода войск тоже не обойдут – вплоть до того, что для армии закупят целых 100 тысяч автомобилей. Цифрами министр вообще сыпал больше, чем это делает Путин, и  пообещал обновить 45% имеющейся техники, а заодно отдельно следить за тем, чтобы деньги на переоснащение не разворовывались и шли по назначению.

При этом министр специально присовокупил: «Десятки тысяч ракет, танков и прочего нам сейчас не нужно. И вообще не надо быть пугалом перед всем миром - военным пугалом». Ядерные вооружения Иванов в связи с этим назвал «больше политическим оружием», хотя и подтвердил в то же время, что Россия сохраняет за собой право на превентивный удар по противникам (не ядерный, естественно). Комментировал Иванов и ситуацию с личным составом, которую тоже сравнивал с 2001 годом. Тогда, по его словам, в Чечню приходилось отправлять призывников через полгода после учебы, в то время как теперь на Северном Кавказе войска «укомплектованы не 18-летними мальчишками, а профессионалами-контрактниками». Более того, Иванов даже подчеркнул, что в итоге контрактниками планируется укомплектовать две трети нынешней армии, – которую по сравнению с 2001 годом сократили на 200 тысяч человек, но больше урезать не будут.

То, что Иванов показывает себя именно кандидатом в преемники, очевидно просто из симметричности его выступления и выступления Медведева. Переоценивать событие не стоит, но рутинным его тоже не назовешь – Иванов явно осознавал, что получил возможность презентовать себя элите страны, и, конечно, этим воспользовался. Правда, в его случае презентация вышла немного более ожидаемой, чем у Медведева: нацпроекты возникли недавно, а Иванов свою должность занимает уже шесть лет (с того самого 2001 года), к нему в этом качестве уже успели привыкнуть, тем более что он не стал предлагать каких-то новых пиар-поворотов.

Возможности для маневра, в принципе, были. Иванов мог уйти в социалку и говорить, к примеру, меньше о технике и больше о повышении статуса армии, о борьбе с дедовщиной и проч. – эти темы наверняка бы заинтересовали не только думцев, но и широкую публику. Сказать можно было бы о родительских комитетах, которые вроде как должны быть созданы при частях, и даже об Общественном совете во главе с Никитой Михалковым, как раз образованном при Минобороны. Михалков, правда, недавно заявил, что уход Путина – это катастрофа, и поэтому пиариться за его счет Иванову могло быть несподручно – но саму тему, отчего ж не развить?

Однако в итоге Иванов решил не лезть на территорию Медведева и окучивать только оружейное поле. О контрактной армии или дедовщине (без которой не обошлось) он говорил немного, подчеркнуто ограничившись армейскими проблемами – точнее, достижениями – в самом прямом их понимании: военная мощь державы, ракеты, спутники, военные корабли, 100 тысяч автомобилей. Шел разговор даже об авианосцах, правда, в сослагательном наклонении. Если смотреть на уровне архетипов, то Иванов посулил возродить канонический образ вооруженной и победоносной России, которая войны не хочет, но к отпору готова.

О том, все ли в армии пучком – могут быть весьма разные мнения. Однако дело даже не в этом. Непонятно, востребован ли в принципе обществом такой акцент на вооружение. Можно не брать в расчет растущий интерес к социальным проблемам, к медведевской поляне, но в любом случае последние несколько лет Кремль пиарит не великую военную, а энергетическую сверхдержаву. Именно так мы позиционируем себя сами, так нас уже воспринимают международные партнеры, и даже собственные граждане вполне привыкли к тому, что угроза газовой блокады – лучший способ разрешения геополитических конфликтов. С помощью труб можно добиться большего, чем по старинке бряцая оружием. В пушкинском конфликте - "все куплю", - сказало злато; "все возьму", - сказал булат - сегодня другая диспозиция. Злато не только "покупает", но и "берет", причем любые крепости. А значит, позиции Дмитрия Медведева смотрятся предпочтительней.