Французские правоцентристы официально утвердили Николя Саркози своим кандидатом в президенты. Левые с этой процедурой разобрались еще в ноябре, когда Сеголен Руаяль разгромила своих конкурентов по праймериз в социалистической партии. Теперь аналогичные выборы провел и «Союз за народное движение» (СНД), хотя там 51-летний министр внутренних дел вообще выдвигался на безальтернативной основе. Голосование проводилось по Интернету, так что все 327 тысяч членов партии могли принять в нем участие. Воспользовалось своей возможностью 69% партийцев, из которых 98% поддержали кандидатуру Саркози.

Сама процедура, конечно, чистая формальность. До президентских выборов уже недалеко – они назначены на 22 апреля – и расклад сил очевиден: за победу будут бороться Саркози и Руаяль, хотя при определенных обстоятельствах место одного из них во втором туре может занять Ле Пен (правда, с минимальными шансами на победу). Однако если набор участников известен, то как они в итоге выступят, пока непонятно – в настоящий момент кандидаты от социалистов и СНД идут в соцопросах впритык. В такой ситуации играет роль каждая мелочь.

Если социалисты в едином порыве сплотились вокруг Руаяль, то у СНД со сплочением пока проблемы. Изначально партия создавалась под Ширака и для Ширака, однако Саркози еще в 2004 году стал ее лидером – что, естественно, не прибавило ему симпатий со стороны нынешнего президента. С премьером у Саркози отношения не лучше – де Вильпена недавно даже допрашивали в полиции по подозрению в том, что он заказал и/или слил в органы компромат на конкурента. В итоге на митинг, состоявшийся перед голосованием, Ширак не явился вообще, а де Вильпен пришел ненадолго, на выступление Саркози не остался и поддерживать его в голосовании тоже не стал – предпочел воздержаться. Сами праймериз подтвердили, что единодушие в партии пока отсутствует не только на высшем уровне – Саркози рассчитывал собрать поддержку не менее 80% партийцев, а не получил даже 70% и, по сообщению BBC, был заметно разочарован таким исходом дела.

Все это, впрочем, второстепенные соображения, и хотя в президентской гонке они наверняка сыграют важную роль, выбор предстоит самый первостепенный. По большому счету, la belle France предстоит ответить себе, готова ли она и дальше продолжать свой левый проект, плюсы которого туманны, а минусы все более очевидны. С собственно экономикой в стране дело еще не так плохо – во всяком случае, слухи о ее скорой смерти преувеличены. Но вот с социальными проблемами – беда.

Сказать сейчас, что Франция живет при капитализме, можно только с очень большой натяжкой. В пору наивысшего экономического подъема государство с удовольствием брало на себя заботу о своих гражданах, осыпая их пособиями и льготами и не очень задумываясь о том, что к хорошему быстро привыкают. Сейчас эти грабли начинают колотить по лбу, причем не только с большим размахом, но и с завидной тактовой частотой – в защиту своих привилегий бастуют все вплоть до пожарных. Такой способности общества отстаивать свои интересы в конфликте с властью можно было бы, по идее, только позавидовать – если бы не тот факт, что ресурсы государства не беспредельны. Благосостояние страны всегда зависит от ее граждан, и если они не хотят работать, ничего хорошего из этого не выйдет. Правые это понимают (как им и положено), но одно дело – понимать, а другое – суметь что-то сделать.

Вторая большая проблема - это национальный вопрос, после памятных парижских погромов особенно болезненный. Он весьма многообразен и вовсе не сводится к одним арабам. Жизнь к тому же все время подкидывает свежие сюжеты: например, в ноябре в Ницце устроили массовую разборку чеченцы с марроканцами – а ведь помимо них, есть еще албанцы, сербы и масса других преступных группировок, образованных по национальному признаку. Мигрантов в стране уже, по некоторым оценкам, до 10%, и неприятно большая их часть не проявляет никакой страсти к ассимиляции. С этими маргиналами тоже надо что-то делать.

По сути, речь идет об отказе от многолетней и многогранной политики, потворствующей паразитизму, которую дипломатически называют еврокоммунизмом. Сегодня именно Саркози предлагает стране подобный отказ - шоковую терапию, причем, в отличие от Ле Пена, не в карикатурно-фашистском виде. Праймериз подтвердили – уговаривать Францию в том, что ей это необходимо, будет он; уговорит ли – другой вопрос. На данный момент конкретные рецепты правых не кажутся совсем бесспорными, единственный их решительный ход – закон о «праве первого найма» – был не слишком справедливым (дискриминировал молодежь), отчего во многом и провалился. Тем не менее, это достаточно наглядный пример того, на что стране придется пойти, чтобы вырулить из нынешних кризисов и не застрять в еще больших, которые маячат на горизонте. Конечно, масса тех, кто ходил на общие или цеховые демонстрации в защиту социальных прав и льгот, предлагаемую Саркози перспективу не одобрит ни при каких обстоятельствах. Но исход выборов, на самом деле, будет зависеть от того, сохранилось ли в стране, помимо митингующих, еще достаточное количество классических буржуа, благодаря которым и поднялась когда-то Франция.