Как сообщает «Коммерсант», Александр Крутов, депутат от «Родины», внес в бюджетный комитет поправку в Налоговый кодекс, согласно которой все имущество, которым религиозные организации владеют в уставных целях, должно выводиться из сферы налогообложения. Льгота у них есть и сейчас, однако она касается только имущества, используемого для религиозной деятельности – т.е. собственно богослужений и обрядов. Если поправка Крутова будет принята, сделается возможным не платить не только за храмы, но и за все, что используется для нужд миссионерства, паломничества, благотворительности, образования и много чего еще. В частности, устав РПЦ позволяет церкви заниматься коммерцией и сдачей имущества в аренду.

Депутат Крутов считает, что льготы помогут религиозным организациям преодолеть «духовный кризис в стране». Он вообще известен своей заботой о русской духовности: именно Крутов организовывал пресловутые «письма 500» (5000) – обращения в Генпрокуратуру с предложением запретить в России иудаизм, а то в нем ритуальные убийства практикуют. Еще он требовал от правительства разобраться, «на каких условиях и кем был принят символ-талисман "Чебурашка" российской олимпийской сборной». С духовностью депутата, таким образом, все понятно, но, так или иначе, идея вброшена. Представители основных конфессий, включая Православие,  к сожалению, уже успели похвалить налогоизбавительную инициативу. Хотя могли бы насторожиться – поводов достаточно.

Депутат вряд ли осознает, что вводит церковь во искушение наподобие заправского беса, но почему этого не осознает церковь - менее понятно. Идея в самом деле заманчивая – налог на имущество, конечно, не чета подоходному (в Москве – 2,2%), но имущества-то много, а может стать еще больше – в конце концов, в наши дни сила - в деньгах, а разве церковь не должна быть сильной? И почему бы не выйти по могуществу на вожделенный уровень 1913 года – а то, чего доброго, уделать само средневековое папство, которое когда-то было в Европе силой номер один, и в экономике, и в политике. Все это – исключительно во благо веры, конечно.

Благо веры традиционно виделось в другом. Нестяжательство – краеугольный камень христианства (да и любой другой мировой религии), но никто не требует, чтобы религиозные организации состояли сплошь из одних Францисков Ассизских. Церковь - социальный институт и вынуждена выживать в социуме, а для этого надо участвовать в экономической деятельности, то есть, в бизнесе. Правозащитные и природоохранные организации, впрочем, ухитряются существовать, оставаясь благотворительными, а не коммерческими предприятиями. Но дело даже не в этом. Если церковь получит преимущественные права по извлечению выгоды из своего имущества и сможет сонно благоденствовать как рантье, это будет уже даже и не бизнес. Трудящиеся, которые у нас с каждым годом левеют, найдут для этого другое определение. И с ними тяжко будет спорить.

Благоденствовать смиренно и во славу Божию, наверное, кто-то и сможет, но вряд ли это окажется под силу целым социальным институтам, каковым несомненно являются религиозные организации: люди разные бывают. К мирянам эта максима тоже относится: народ может сильно ожесточиться. Вожделенный уровень 1913 года был, конечно, высок, но падение вышло скорым и впечатляющим. Не прошло и полных пяти лет, как Блок написал свое знаменитое: «Почему дырявят древний собор? Потому что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой». Очень бы не хотелось, чтоб ситуация повторилась - не со взятками и водкой, это Бог бы с ними, а с дыркой в соборе.

Впрочем, есть вероятность, что депутат решает не стратегические, а тактические задачи. Инициатива Крутова неизбежно вызовет большое общественное возмущение – возможно, за тем она и нужна. Реальным приоритетом церкви в последнее время было не решение финансовых задач, а моральное наставничество над обществом, введение в школах «Основ православной культуры», например, также встреченное с неудовольствием. Куда более ошарашивающая затея с налоговыми льготами способна отвлечь на себя внимание публики, которая в пылу новой борьбы махнет рукой на изменения школьной программы. Но такая комбинация симпатий не вызывает тем более: ОПК в школах - дело богоугодное, и пиар-технологиями его можно только скомпрометировать.