Несколько ранее судимых жителей Кондопоги, ужинавших в кавказском кафе «Чайка», решили по-мужски, по-русски поговорить с барменом. От такого разговора бармену-кавказцу удалось унести ноги, и он кинулся за подмогой. Подмога, сплошь состоящая из чеченцев, вооруженная прутами и ножами, принялась резать всех без разбору, убив троих и ранив еще девять человек. Это случилось в минувшую среду. Где стол был яств, там гроб стоит, но не один, а сразу три. От такого зрелища небольшое население небольшого карельского городка рассвирепело и пошло громить обидчиков, а заодно и всех «черных» с их добром, палатки с шаурмой и торговые центры с челноками, и остановилось только у здания мэрии, собрав к субботе митинг в две тысячи человек. Люди грозили кулаками, требуя выселить из города всех вообще кавказцев. На митинге были заметны активисты право-радикальной московской организации ДПНИ, распалявшие страсти. Приняв резолюцию с требованиями мщения, митинг разошелся. Однако страсти не улеглись, уже после этого было сожжено злополучное кафе «Чайка», а в воскресенье в погромленных лавках орудовали мародеры. В город ввели ОМОН и солдат внутренних войск. Все кавказцы уехали. 25 человек, участвовавших в беспорядках, сейчас арестованы, еще 20 ожидают своей участи. Всего за выходные было задержано 129 человек.

Таков, если вкратце, сюжет кондопогских событий, вызванных к жизни послеобеденной дракой в «Чайке». Бунты уже подавлены, приговоры еще не скоро будут вынесены, но уже сейчас на то, что случилось, возникли две, прямо противоположные точки зрения: условно-либеральная и условно-патриотическая.

Условные либералы уверены: в Кондопоге взбунтовалось быдло, а в трагедии виноваты пьяные русские, первыми развязавшие драку. Легко перескочив через три трупа, образовавшихся в кафе, условные либералы во всем винят местных, а также московских ксенофобов, оперативно прибывших в Кондопогу, чтобы покричать на митинге. Действительно, бывших сидельцев, устроивших дебош, сложно считать добронравными гражданами, равно как и толпу, громившую магазинчики, чьи хозяева виновны лишь в том, что приехали с Кавказа. В целом, условно-либеральная общественность уверена, что все это происки фашистов и прочего ДПНИ, которых надо давить, давить и давить.

Условные патриоты, наоборот, полагают погромщиков «несчастными русскими людьми, страдающими от засилья полуживотных кавказских оккупантов» и извиняют погром кафе и магазинчиков тремя трупами и тем, что «все в городе скупила чеченская мафия». Условно-патриотическая общественность легко перескакивает и через дебош, с которого все началось, и через погром, которым все закончилось, - кавказцев, уверены условные патриоты, постигла заслуженная кара, и вообще их надо давить, давить, давить.

В ходе междоусобных дискуссий, третий день охвативших ЖЖ, оппоненты кличут друг-друга нацистами и русофобами, цитируют Гитлера и Конституцию, вспоминают Советский Союз и Ку-Клукс-Клан. И не замечают главного.

Главное - лейтмотив всех сообщений с мест – «мы хотим правосудия!». Пра-во-су-ди-я. Праведного суда. Уверенности в том, что убийц найдут и покарают, и погромщиков найдут и покарают, и дебоширов-провокаторов - тоже, всех покарают по всей строгости российского закона, что милиция выполнит свою работу, а суд - свою, что восторжествуют не засаленные купюры в мятых конвертах и «указания сверху», а Уголовный Кодекс. И этой уверенности ни у кого нет – ни у русских, ни у кавказцев, ни у жертв, ни у насильников, ни у погромщиков, ни у тех, кого погромили. Все, как один, знают, что российская милиция находится на последней стадии разложения, что она не «служит и защищает», а «тащит и вымогает», что милиционер живет не на зарплату, а на откаты от бандитов. Также все знают, что суд наш пристрастен и зависим и что даже самые громкие судебные дела нельзя ни в коей мере назвать «торжеством закона», а про дела негромкие и говорить не стоит. И все не только знают, но и чрезвычайно привычны к такому положению вещей и даже вовсе его не замечают, как не замечает рыба воду, в которой плещется.

В результате – убийства, поджоги, погромы. В результате - митинг в две тысячи человек (и для десятимиллионной Москвы это было бы изрядным событием, что уж говорить о поселении численностью в 40 тысяч душ), с требованием депортировать людей по национальному признаку. В результате – молчащее до последнего, до воскресенья, обо всем случившемся телевидение: легко условным либералам с условными патриотами собачиться в ЖЖ, а тут многомиллионная аудитория, поднесешь спичку – и от неосторожного слова вспыхнет межнациональный пожар по всей необъятной нашей Родине.

Вот такие выходные случились в России на шестнадцатом году строительства открытого общества и правового государства.