Необходимая пауза после саммита G8 выдержана, и теперь можно всерьез оценить его результаты. Мероприятие было рассчитано прежде всего не на российскую, а на международную аудиторию, поэтому наиболее убедительным источником служат здесь иностранные СМИ. Судя по картине, которая в них складывается, Кремль одержал победу – но простой жизни это нам не сулит.

Иллюзий по поводу G8 в целом не питает никто. Даже деликатные японцы (The Japan Times) резюмировали, что «Восьмерка» теперь – «фотосессия глав государств, а не место, где принимаются реальные политические решения». Отсутствие сколько-нибудь существенных результатов питерского саммита отметили все наблюдатели, тем более, что ничего другого отметить не удавалось: гора не родила и мыши. Даже по нейтральным темам вроде борьбы с эпидемиями и образования так ничего и не подписали, и поэтому скепсис в отношении «Восьмерки» вполне оправдан.

Тем не менее, наблюдатели единогласно признали Россию единственным, кто по итогам саммита остался в выигрыше – не из-за каких-то конкретных успехов, а по сумме достижений, точнее, по созданному впечатлению. «Для лидера Кремля ничто не могло умалить торжества от того, что Россия снова стала одной из ведущих экономических держав и геополитическим противовесом Западу», - констатирует The Times. Economist вообще дал подзаголовок «Триумф для Путина, трата времени для всех остальных». Что именно заставляет так считать, никто не формулирует, но все сходятся в одном – претензии России на место в высшей лиге мировой политики наконец-то совпадают с ее возможностями. О выходе на уровень СССР, конечно, речи не идет – биполярный мир умер, теперь здравствует многополярный, – однако за весь период с 1991 года сейчас пик нашего влияния. О державе второго сорта, с которой общаются только за старые заслуги, речи больше не идет.

И многим это не нравится. Основой российского могущества остается энергетика, точнее, торговля нефтью и газом – на что не преминули указать даже в финской Turun Sanomat. Признание статуса России неизменно соседствует с длинным перечнем того, почему этого быть не может, или не должно, или не имеет шансов в среднесрочной перспективе. В упрек нам ставится однобокость экономики, нерешенность социальных проблем, демографический кризис – все претензии сколь привычные, столь и оправданные. Французская Les Echos называет Путина «игроком с одним козырем в руках»: действительность, как обычно, сложнее, однако правды в этом упреке неприятно много.

Характерно при этом, что старые темы для критики – наша «суверенная демократия» и ситуация с правами человека – явно отошли на второй план. Только Washington Times отбомбилась репортажем с «контрсаммита» с выводом «упущена еще одна возможность привлечь внимание к плачевной ситуации с демократией в России». Все остальные плачевное положение ставили через запятую с экономикой, борьбой с террором, неудачей с ВТО. На первый план вышли геополитические расклады, идеологические претензии задвинуты далеко в кулисы. Газовая война с Украиной на данный момент явно повредила нашему новому имиджу сильнее, чем госконтроль над СМИ или сидящий Ходорковский. Похоже, Дмитрий Медведев почувствовал момент, когда можно расстаться с «суверенной демократией» - наше политическое устройство приняли таким, какое оно есть: нет надобности защищаться с той стороны, с которой не нападают.

Направление атаки поменялось. Тон наблюдателей, от Christian Science Monitor до Les Echos, не оставляет сомнений: новый статус России членам G8 не особо нравится. В той нише, в которую мы так неожиданно ворвались, заведомо тесно. Члены восьмерки даже друг с другом действуют жестко, с новичком же церемониться тем более не станут. Остается надеяться, что в Кремле осознают: обретение статуса сверхдержавы – не happy-end смутного периода русской истории. И то, что нас больше не ругают за демократию, совсем не означает, что претензий к нам впредь не будет. О холодной войне речь, конечно, не идет, однако более мелкие подставы теперь могут случаться гораздо чаще: собственно, срыв переговоров по ВТО отнюдь не случаен.