Вечный конфликт Министерства обороны и Главной военной прокуратуры получил новое развитие: министр Сергей Иванов выпустил приказ, утверждающий методические рекомендации "по вопросам взаимодействия личного состава вооруженных сил с органами предварительного расследования". Текст приказа опубликован в понедельничном «Коммерсанте». Из документа фактически следует, что в армии создается новая служба – военная адвокатура: «В целях защиты прав и законных интересов личного состава ВС РФ при взаимодействии с органами предварительного расследования рекомендуется привлекать для принятия юридически верных решений должностных лиц юридической службы, которые обязаны консультировать военнослужащих и лиц гражданского персонала по правовым вопросам, а также могут быть представителями потерпевшего и обвиняемого». Согласно приказу министра обороны, решения о контактах с органами прокуратуры командиры смогут принимать лишь после консультации с военными адвокатами. Кроме того, армейский юрист обязан присутствовать на допросах военнослужащего и сопровождать его на встречи со следователями.
Необходимость адекватного асимметричного ответа военной прокуратуре, в последние месяцы буквально затерроризировавшей армию, назрела давно – стоит вспомнить хотя бы «дело Сычева». Нельзя и отказать министерству обороны в оригинальности ответного хода. В развитие идеи можно предложить военному ведомству привлечь на службу одного-двух известных адвокатов – какого-нибудь Генриха Падву, который бы (допустим, в звании полковника, или даже генерал-майора) стал бы лицом военной адвокатуры. Это, между прочим, не шутка. Вспомним Польшу восьмидесятых, в которой заявление генерала Ярузельского о введении военного положения читал с телеэкрана популярный телеведущий, одетый в военную форму (это произвело большое впечатление на телезрителей). Вспомним советский опыт 1941 года, когда известные писатели – Михаил Шолохов, Константин Симонов и другие в зависимости от своих талантов получили офицерские звания от майора до полковника. Вспомним, наконец, армейскую службу Элвиса Пресли. Все эти эпизоды свидетельствуют о том, что милитаризация гражданских знаменитостей быстро и эффективно улучшает имидж вооруженных сил. Полковник Падва, генерал Резник или, скажем, старший лейтенант Антон Дрель (неужели трудно будет перекупить его у Ходорковского?!) могут стать прекрасным аргументом в конфликте военной прокуратуры и министерства обороны в пользу последнего.
Впрочем, далеко не факт, что эксперимент с военными адвокатами закончится успешно для армии. Вполне может быть, что цеховая солидарность юристов из военной адвокатуры и военной прокуратуры сыграет с армией злую шутку, и вместо одного врага – прокурора, армия получит сразу двух – прокурора и адвоката. Но ситуация сейчас такова, что не рисковать министерство обороны уже не может.
В коммерсантовской статье о создании военной прокуратуры есть комментарии двух одиозных (по-разному одиозных) политологов – Сергея Маркова и Станислава Белковского. Оба они, несмотря на диаметральную противоположность своих нынешних взглядов, сходятся на том, что причины нынешнего горячего противостояния армии и прокуратуры – в закулисных политических интригах против Сергея Иванова. «Борьба ГВП и Минобороны – демонстрация раскола среди силовиков: Сергея Иванова с одной стороны и генпрокурора Владимира Устинова, помощника президента Виктора Иванова и замглавы администрации президента Игоря Сечина – с другой», - считает Марков. «Нынешние события – проявление жесточайшего аппаратного и экономического конфликта между Сергеем Ивановым и Игорем Сечиным», - соглашается с ним Белковский, добавляя: «К проблемам армии этот конфликт прямого отношения не имеет».
Вот именно. Конфликт вокруг Сергея Иванова к проблемам армии отношения не имеет. Речь идет об аппаратной борьбе (здесь политологи расходятся – Белковский считает, что идет битва за финансовые потоки, Марков называет причиной конфликта споры вокруг имени следующего президента) и ни о чем другом. И в этом смысле очевидно, что нужно для того, чтобы аппаратная борьба не подставляла под беспощадный удар вооруженные силы в целом.
Нужно для этого только одно: понимать, что армия как таковая гораздо важнее и дороже для страны, чем сиюминутный политический интерес. И, если действительно у Иванова есть или хотя бы были «преемнические» амбиции, министерство обороны – мягко говоря, не самая удачная стартовая площадка для них. В президенты, по-хорошему, нужно идти с позиции лидера партии или парламентской фракции, влиятельного депутата, губернатора, наконец – а министр обороны должен заниматься армией и обороноспособностью. В противном случае, как мы уже не раз наблюдали, компроматно-пиаровские залпы борьбы за власть будут бить не столько по политику Иванову, сколько по вооруженным силам. И никакие адвокаты не помогут.
