Необычная роль, которую Россия последние месяцы играет на иранском и палестинском фронтах, вызывает, как следовало ожидать, реакцию самую противоречивую. При этом в толкователях недостатка не наблюдается – и они всё, конечно, знают. Одни объяснят, что Россия-СССР всегда была и пребудет на стороне террористических режимов и что в Иране у нее куча коммерческих интересов. Словосочетание «Тегеран, союзник России» (Russia’s ally, Tehran) является общим местом в сочинениях данных специалистов. Еще нынешней кремлевской клике присуще желание насолить американцам, где только можно. Вот Россия, дескать, и помогает Ирану тянуть время и ручкается с ХАМАСовскими бандитами (последнее Москва делает уже из прирожденного антисемитизма, который тоже не упрячешь от бдительных комментаторов). Другие толкователи тоже прозрели тайные замыслы Кремля и успели поделиться с публикой: суть-то в том, что никаких замыслов нет, а Москва честно и подобострастно выпонятет вашингтонский заказ – как на бушерском, так и на вифлеемском направлениях. Белый Дом, значится, сам говорить с аятоллами да шахидскими сотниками не может, вот и передает им теперь свою державную волю через гг. Лаврова, Кириенко и проч. Прочитав это, хочется осведомиться, кто выдавал нашим комментаторам удостоверения о высшем образовании («Знаю я это отделение, – мог бы сказать кот Бегемот, – там кому попало выдают дипломы»).

Дело заметно проще – но и сложнее. Не секрет, что подобную роль Россия уже пыталась играть дважды: в отношении бывшей Югославии в середине 90-х и Северной Кореи несколько лет назад. Оба раза посредничество сорвалось, хотя некая часть переговоров по разрешению Косовского конфликта и проходила с участием России. Ким Чен Ир же вообще не тот человек, на которого что-либо может повлиять, и попытка его расположить обернулась впустую потраченным временем. Но в любом случае тогдашняя Россия в мире ничего не решала и ни на кого повлиять не могла. И не повлияла.

Здесь нужно сделать шаг назад и напомнить ситуацию 1991 г. или даже двух-трех лет, предшествовавших распаду СССР. Как твердо были уверены прекраснодушные отечественные интеллектуалы (и даже некоторые руководители), что стоит России слегка демократизироваться, как Запад сразу заключит ее в свои объятия, примет, как равную, дружественную и нежно любимую, после чего наступят всеобщие благодать и гармония. В результате таких мыслей (и, что печальнее, действий) Россия полностью утратила накапливавшийся десятилетиями внешнеполитический капитал, получив взамен дырку от бублика, а вместо гармонии мир приобрел Косово и Ирак. Поэтому более чем логично, что, придя немного в себя, Россия стала искать те ниши в международных отношениях, где могла бы сыграть какую-либо заметную роль. И, кажется, нашла.

Наблюдая за мучительными переговорами Москвы и Тегерана и читая сплошь недружелюбные (вплоть до недавнего времени) отклики о них в западной прессе, меньше всего хотелось бы, чтобы недоброжелатели оказались правы, что Россия действительно имитирует дипломатическую активность, дабы затруднить жизнь Вашингтону. Также будет мало приятного, если в итоге станет ясно: Тегеран с Москвой просто играется, держит на крючке, используя её наивность и желание достойно выглядеть в глазах международного сообщества – чтобы выиграть время, а потом уже договариваться с Западом, имея на руках как можно больше козырей. И это при том, что любое продвижение Ирана по ядерной тропинке ни в коем случае не может быть в российских интересах (не говоря уж об общемировых).

Однако несколько недель назад стало ясно, что наихудшие опасения пока не оправдываются (впрочем, не хотелось бы заранее хвалить российские власти – они  уже не раз находили возможность опозориться в самой благоприятной ситуации). Российские предложения, достаточно разумные с точки зрения и международного права и здравого смысла, были полностью одобрены Западом, а Москва, в свою очередь, согласилась на передачу иранского ядерного досье в Совет Безопасности. Да, возможно поначалу Россия ввязалась в иранскую проблему из-за денег и потому, что искала себе применения, может быть, кому-то в Кремле даже хотелось притормозить американцев – но в итоге произошло то, что кажется наилучшим исходом этих маневров: Москва стала тем самым «добрым полицейским», который приходит к подозреваемому после грубого и жесткого коллеги. Возможна и такая аналогия: Россия показывает Тегерану пряник, а Вашингтон издалека грозит кнутом. Но делают-то они одно общее дело (и каждая страна отстаивает при этом свои собственные интересы). Лучшего рецепта для постепенного установления взаимоуважительных, а в перспективе и союзнических отношений между Россией и Западом придумать нельзя.

Аналогичная ситуация существует и в отношении ХАМАСа – только здесь  меньше сложностей: не нужно угадывать мысли аятолльского политбюро, которое решило пойти на конфликт с США, пользуясь иракскими затруднениями последних. Да и причина падения наследников Арафата – их безграничная коррупция, надоевшая всем жителям палестинских территорий (за ХАМАС голосовало большинство и арабов-христиан). Здесь предлагаемая исламской власти дилемма еще острее, но иного хамасовцам предложить нельзя – не поймут. Поэтому в качестве кнута выступают израильские ракеты, а пряника – возможность экскурсии по коридорам власти и не только – кремлевским. Но уговорить ХАМАС прекратить террористическую деятельность не смогут ни те, ни эти – решение примет арабская улица, оно придет благодаря необходимости победить соперников из ФАТХа в борьбе, отчасти напоминающей демократическую (ср. историю отделения Ирландии от Великобритании). Но вот дипломатические каналы, которые сможет задействовать та часть палестинского руководства, которая первой (а в этом направлении еще будет гонка!), придет к пониманию необходимости компромисса с Израилем, надо держать открытыми, каковое желание Россия и продемонстрировала – а больше-то это сделать и некому.

Дело не в том, что Запад лицемерен (хотя на такие мысли может навести, например, история с поправкой Джесона-Вэника), а в том, что такова сила вещей или законы мировой политики. Да, с сильным противником воюют – и США не раз уже показали свою готовность это делать, как в относительно отдаленной, так и в недавней истории. Противодействовать Западу долго не смог даже СССР, тем более тупиковым (по всем причинам) такой путь будет путь для нынешней России. И Иран России – не союзник, но Иран сегодняшний. Да, иранская бомба опасна, ее производство допустить нельзя, ибо она может оказаться в чьих угодно руках – Россия встанет в очередь на поражение ею почти сразу за Израилем. Но кто поручится, что аятоллы не будут сметены историей, как и их предшественники? Поэтому вряд ли нужно создавать себе вечного врага на юге – можно действовать много тоньше и попробовать убить сразу двух зайцев.

Ведь кому интересно брать в стаю щенка, в знак сдачи противнику опрокинувшегося на спину и радостно дрыгающего хвостом? Япония стала Западом не в 1945 г., разгромленная и униженная (и поделом), а несколько десятилетий спустя, на гребне своих экономических и культурных достижений. Путь России – отдельной от Запада, но желающей стать Западом цивилизации, в чем-то сходен с японским: поэтому не на пути конфронтации надо искать дорогу в клуб сильных, но с помощью завоевания к себе уважения. Стань врагом – с тобой вступят в борьбу, стань прихвостнем – с тобой не станут считаться, стань полезен – и тебя позовут.

Россия не виновата в том, что США отрезали себе пути к поиску компромисса на многих направлениях международной жизни. Очевидно и то, что страны западной Европы более не воспринимаются в Третьем мире как достойные исполнители роли «доброго полицейского» (силы не те, да и колониальное наследние мешает). Чего скрывать, вмешательство России в дела восточноевропейских стран, даже доброжелательное, долго обречено вызывать негативные эмоции – так почему же не поучаствовать в решении международных проблем там, где против России меньше предубеждений?

Медленно, не без проб и ошибок ищет Россия свое место в мире. Любые рецидивы антизападного мышления надо при этом осуждать, как и попытки слепо следовать в фарватере умного дяди. Дядя-то, как выяснилось в последние несколько лет, отнюдь не непогрешим. Он тоже нуждается в советах и даже помощи – что неминуемо, пусть и завуалированно признает следующий американский президент. Помощь эту надо оказывать – на своих условиях. Надежные мосты и стабильные международные отношения могут быть выстроены только благодаря компромиссам. Честным и взаимовыгодным.