Сегодня было объявлено, что в пятницу Госдума будет рассматривать «ситуацию, сложившуюся на границе Приднестровья и Украины».

А ситуация там действительно обострилась до предела. С 3 марта Украина и Молдавия ужесточили таможенные правила в отношении непризнанной автономии – и Приднестровская Молдавская республика (ПМР) фактически оказалась в экономической блокаде. Теперь приднестровские товары не смогут попасть на Украину (и далее, в Россию), не имея печатей молдавской таможни.

Российский МИД уже 4 марта отреагировал достаточно суровым заявлением, тон которого даже слегка напоминает военные сводки: «В Москве с тревогой воспринята поступающая с приднестровского участка молдавско-украинской границы информация о введении с 3 марта 2006 г. без предварительного оповещения, мер по ужесточению режима перемещения товарных потоков Приднестровья. С угрозой задействования таких шагов молдавская сторона выступала с начала этого года. Присоединение теперь к ним Украины чревато резкой эскалацией напряженности».

Тон действительно очень жесткий – но недоброжелатели Кремля ядовито напоминают о совместном заявлении по проблеме Приднестровья, сделанном Владимиром Путиным и Виктором Ющенко в декабре прошлого года. Тогда многие расценили это как передачу судьбы ПМР в руки европейских структур (в первую очередь, ОБСЕ); пошли разговоры о сдаче Приднестровской республики в качестве пешки в большой газовой игре.

Оставим подобные разговоры сторонникам лозунгов «Долой коррумпированный режим!» и «Банду Путина - под суд!». Сейчас говорить о сдаче, тем более – «на декабрьских условиях», по меньшей мере бессмысленно: ситуация изменилась, и изменилась сильно. Причем не только в самом регионе, но и, к примеру, в сфере российско-украинских отношений. Не говоря уже о грядущих через пару недель выборах в Раду – и любопытных моментов, связанных с расстановкой сил в предвыборной борьбе.

Есть, правда, один момент, который несколько напрягает. Напомним, что в декабре в совместном заявлении глав России и Украины говорилось о том, что стороны «исходят из целесообразности ее трансформации в мирогарантийную операцию под эгидой ОБСЕ по итогам приднестровского урегулирования».

А что у нас говорят в ОБСЕ нынче? Извольте: действующий председатель организации Карел де Гухт (министр иностранных дел Бельгии) заявил, что последние действия являются «важным шагом в установлении порядка и транспарентного контроля на молдавско-украинской границе".

Довольно недвусмысленно, не правда ли?.. Тем более что эту точку зрения разделяет и высокий чин Евросоюза Хавьер Солана: «Я приветствую начало выполнения общей декларации, в соответствии с которой Украина будет признавать лишь молдавские таможенные печати, а Молдавия будет оказывать содействие в регистрации приднестровских предприятий в Кишиневе».

Возникает резонный вопрос. Свидетельствуют ли жесткие заявления российского МИДа о том, что позиция России действительно изменилась? То есть, понятно, что к тактике выкручивания рук прибегли Украина и Молдавия (при поддержке европейских структур), но удастся ли найти на это адекватный ответ? Проблема-то действительно требует срочного разрешения: грузы стоят на таможнях – что может оказаться фатальным, к примеру, для сельскохозяйственной продукции. В общем, на тормозах спустить ситуацию едва ли удастся.

Впрочем, данный вопрос хоть и является весьма насущным (и достаточно драматическим) – но все же носит тактический характер. В стратегическом же отношении проблема куда шире: попытка России использовать как козыри в своей политике на постсоветском пространстве «непризнанные государства» проводится, мягко говоря, недостаточно последовательно. Да, в Абхазии и Южной Осетии повторение нынешнего сценария невозможно по определению (у них есть прямая граница с Россией) – но и там все обстоит, мягко говоря, не совсем гладко. И если РФ действительно собирается подчеркнуто усиливать свое влияние на постсоветском пространстве, то нужно искать какие-то новые рычаги для воздействия на несговорчивых партнеров. В противном случае, вместо усиления запросто может произойти изрядное ослабление. К вящей радости «некоторых кругов» на Западе.