Выйдет из Общественной палаты что-нибудь дельное и полезное или начинание окажется мертворожденным, сегодня сказать трудно. Пусть хотя бы для начала свой первый двухлетний срок отзаседает. Но в любом случае надо понимать, что условия для становления палаты как авторитетного института не самые благоприятные. Кроме общего фона - большая часть публики вообще испытывает глубокое безразличие ко всем и всяческим палатам, думам, советам и ареопагам, а часть публики испытывает к ним априорное недоверие - никак не благоприятствующего любому законосовещательному начинанию, нужно учитывать, что ОП изначально обречена страдать от родовой травмы. Об ее учреждении было объявлено в сентябре 2004 года - в общем пакете послебеслановских мер, т.е. наряду с отменой губернаторских выборов и одномандатных выборов в Думу. В таком контексте ОП была обречена на то, чтобы весьма многие воспринимали ее как замену отобранных вольностей, причем замену, далеко не восполняющую изъятое.

Когда в обществе нет ни привычки к законосовещательным учреждениям, ни даже понимания, что это такое и с чем его едят, событийный контекст, наводящий на всякие мысли, никак не облегчает становление таких учреждений. Тот, кто считает данные рассуждения чрезмерно абстрактными, в поисках конкретики может обратиться, например, к радио "Эхо Москвы", ведущие которого бросаются на всякого зашедшего к ним члена ОП, ровно борзые кобели, домогаясь от члена признаний в том, как он продался кровавым жидочекистам. Даже на фоне присущего данному СМИ общекритического отношения к институциям путинской России живость отношения к ОП впечатляет.

Наличие такого предубеждения не означает, конечно, что члены ОП должны развеивать его, маршируя по улицам с плакатами "Банду Путина под суд!". Обвинения (прямые или подспудные) в продажности и низкопоклонстве не избываются страстными отмежеваниями - последние могут даже могут усугублять подозрения. Тем не менее, вести себя так, как будто предубеждений вообще не существует в природе, вряд ли тоже разумно. Наиболее адекватной формой поведения было бы постоянное удержание в голове правила, которым руководствуется всякая подлинная аристократия - ведь именно в этом качестве были отрекомендованы члены собрания. Лучшие люди страны - почти буквальный перевод слова "аристократы". Правило же гласит: "Другим можно - тебе нельзя". Чтобы аристократическое собрание состоялось, оно должно быть выше всех подозрений, что достигается добровольным самоограничением участников корпорации, воздерживающихся от слов и поступков, хотя формально и дозволенных, но могущих навести посторонних на худые мысли о собрании. Всякое самоограничение, бесспорно, несет неудобства, но в подражание вору в законе Джабе Иоселиани можно спросить: "А вы что думали: быть аристократом - это вам лобио кушать?". Тем более что комплектация палаты производилась не под дулом маузера. Если ограничения стеснительны - в чем проблема? Никто не неволит.

Реальность далека от этих благих пожеланий. Аристократичность ваятеля З.К. Церетели изначально вызывала сомнения у всякого человека, имеющего хоть какие-то познания об отечественной жизни последних десятилетий. Пылкость д-ра Л.Г. Рошаля, не вынесшего на суде красноречия бесланских женщин, призвавшего свидетелей не ходить на это процесс, а затем заявившего, что ни к чему такому он не призывал - это как раз тот случай, когда "другим можно - тебе нельзя". Судоговорение на процессе Кулаева очень специфическое, но на то и звание аристократа, чтобы держаться, сцепив зубы, не давая выхода эмоциям. Но в этих случаях хотя бы с грехом пополам можно отговориться тем, что Церетели - это наше несчастье, от него не отвяжешься, а д-р Рошаль оказался слаб, не всегда умеет в критических ситуациях сперва подумать, а потом сказать - а все ли умеют?

Куда больший репутационный ущерб ОП нанесло заранее обдуманное и спланированное мероприятие, важным устроителям которого не приходило в голову, какой откровенный соблазн они творят. В торжественной обстановке и с последующим длинным телерепортажем состоялась презентация книги члена ОП А.В. Чадаева "Путин. Его идеология". Замглавы администрации президента РФ В.Ю Сурков указывал, сколь важно, "что Чадаеву удалось выделить три основные категории публичной политики президента Путина". Зампред Госдумы В.В. Володин подчеркнул, что в книге "выстроена логика шагов Владимира Владимировича, которые он делает в своих посланиях". В результате, как подытожил Володин, "У нашей страны есть идеология! Именно об этом книга Алексея. И хоть она в жанре политической философии, Алексею Чадаеву удалось описать идеологию нашего президента!". С не меньшим подъемом выступал куратор философского труда Г.О. Павловский. Начав ex abrupto - "Я бы очень хотел посмотреть, что будет делать наше общество, когда Путин уйдет! Что будут делать эти обалдуи?" (усерутся, очевидно. - М. С.) - президент ФЭП сообщил собранию, что В.В. Путин "посвятил свою биографию высвобождению России" и А.В. Чадаев написал "книгу о логике изобретения демократической идеологии в России".

Сам автор признал, что текст визировался наверху: "Идея согласования была осознанным решением. Это было необходимое чувство локтя, чтобы не написать ерунды". Вероятно, поэтому в книге вместо ерунды появился принципиальный тезис - сама природа путинской миссии такова, что "уход от власти" состоится "именно и только по завершении ее строительства, но не раньше и не позже", а "попытки помешать процессу строительства необходимо пресекать самыми жесткими способами". Мысль, сколь можно понять, важная и дорогая - о том же в рецензии на рукопись пишет и Г.О. Павловский - "Путин не уйдет, не выполнив своей национальной задачи". Из чего по всем законам логики следует, что время, когда В.В. Путин покинет Кремль, определяется не действующим Основным Законом, который однозначно устанавливает крайним сроком нынешней инвеституры весну 2008 г., а тем, до какой степени будет исполнена его миссия строителя. Всякий, имевший дело со строительством (хотя бы на своих шести сотках), знает, сколь неопределенной оказываются сроки такой миссии.

В самом мероприятии не было бы ничего страшного, будь автор хоть бескорыстно взыскующим истины частным лицом, хоть грантополучателем какого-нибудь кремлевского фонда. Ведь перед нами типичная павловщина - фирменный сплав косноязычной заумности, страстности и крайнего низкопоклонства. За время путинского правления (уж шесть лет как) все давно привыкли. Кто не привык, может по субботам в телевизоре смотреть. Какая от того польза Кремлю - вопрос отдельный. С иной точки зрения, простым и некнижным людям такой агитпроп не понять, потому что в нем словечка в простоте не найдешь, а люди, обладающие навыками продирания сквозь текст, продравшись, столько всего странного и соблазнительного в текстах найдут, что лучше (Кремлю - уж точно лучше) бы не продирались. Время для того, чтобы, по выражению философа А.Г. Дугина, "наслаждаться герменевтикой Путина", явно упущено (недаром сам Дугин - философ, философ, а умный - в декабре 2003 г. призывавший наслаждаться, к исходу 2005 г. разочаровался в герменевтике и выразился в том смысле, что надоело). В плане политической актуальности путинская эпоха уже на сильном излете и катушка на размоте, в плане историческом время писать sub specie aeternitatis еще не пришло, и труд завис между этими "уже" и "еще".

Однако, повторимся, это не наше дело. Если Кремль считает нужным поощрять павловщину - хозяин-барин, вероятно, у него есть на то какие-то резоны. Да хоть бы резонов и не было - у каждого свои странности, и что же теперь делать? Проблема в том, что павловщина никак не вяжется со строго  аристократическими началами, которые одни только могут вытянуть ОП на должную высоту - автор же книги из первой, президентской трети ОП. К каковой трети предъявляются особенные требования по части щепетильности. Именно потому, что списки первой трети официально формировались в администрации президента РФ, попавшим в первую треть было бы разумно воздерживаться от таких слов и поступков, которые могли бы выставить их в качестве услужливых клиентов соответствующей структуры. Хоть бы и герменевтическая книга про идеологию Путина была написана пять лет назад без всякой связи с членством в ОП, чувство такта могло бы подсказать, что сегодня публикация и презентация труда ставит в ложное положение и автора, и корпорацию в целом. Скрепя сердце, лучше было бы отложить представление публике к тому времени уже исторического труда на лето 2008 г. Понятно чувство авторского самолюбия и связанное с тем нетерпение сердца, но повторимся вновь: за аристократические начала надо платить. Не всегда они гармонически идут рука об руку с началами карьерно-придворными. Иногда надо выбирать.

У ОП был какой-то шанс начертать на своем гербе слова графа де ла Фер "Монсеньор, я ничего не хочу для себя, но я много бы хотел для Франции". Мероприятия с тремя составными частями и тремя источниками В.В. Путина заставляют сильно усомниться в реальности этого шанса.