Истекающий год оказался беден политическими событиями, что, впрочем, не удивительно – в новой «корпоративистской» (словечко, удачно запущенное Илларионовым, которое ждет долгое употребление) России политика не востребована. Любая не санкционированная активность априори воспринимается как подозрительно-подрывная. Общество спит, отдельные его представители пробуждаются только от слишком сильных укусов, как, например, пенсионеры в прошлом январе.
Что касается российской элиты, то принято считать, что она погрязла в конформизме, и ее также мало беспокоит судьба страны, как мало это беспокоит занимающихся собственным выживанием «низы». Отчасти этот тезис верен, но только отчасти. Почти незамеченным и неосмысленным прошло создание в Москве Клуба политического действия «4-го ноября», вобравшего в ряды своих участников людей, близких к правому крылу «Единой России» и работающих на него аналитиков. Мозговым центром клуба является Институт общественного проектирования, а душой всего дела – Валерий Фадеев, чьи ипостаси трудно перечислить - он и главный редактор «Эксперта», и сопредседатель «Деловой России», и директор означенного института.
Создание клуба явилось инициативой людей, хоть и связанных с властью, но желающих известной автономии в поисках путей дальнейшего развития. Сама же власть внимательно приглядывается к дебатам «ноябристов», свидетельством чему стал недавний визит на заседание клуба Владислава Суркова, выступившего с программной речью, которую затем на разные лады толковала пресса.
В нынешней государственной конструкции к «советам постороннего» прислушиваются неохотно, тем сильнее было желание членов клуба начать-таки давать советы Кремлю, воспринимаемого ими как «своя» власть. Их идейная платформа – державный либеральный консерватизм - вполне соответствует нынешней идеологии государства. По мнению «ноябристов» власть у нас хорошая, но только вот экспертное сопровождение у нее слабенькое.
Первым и главным пунктом критики правительственного курса со стороны участников клуба «4 ноября» стала вялая экономическая политика, в первую очередь – промышленная. Роль государства видится им как самая активная – быть демиургом научно-технического прогресса, организатором привлечения инвестиций и внедрения инноваций, автором широкомасштабных «национальных» проектов вообще. Усилия правительства по удержанию основных макроэкономических показателей, сдерживанию инфляции, сохранению профицита бюджета казались им недостойными нынешнего момента, требующего широких вложений во все сферы народного хозяйства. Вспоминается ситуация во Франции накануне революции 1848 года. Тогдашнее правительство Гизо получало изрядную порцию критики от либеральной оппозиции за свою «политику тумбы». Считалось, что скромный правительственный курс недостоин нации Наполеона, и что на такую политику способна и уличная тумба. Оппозиционеры требовали неких масштабных свершений.
Похоже, что правительство наконец-то услышало призывы «либеральных консерваторов». Как отмечал Вячеслав Глазычев, человек идейно близкий к «ноябристам», объявленные Путиным национальные проекты явились во многом плодом усилий именно экспертного сообщества, а не чиновников аппарата. От скромной «политики тумбы» Кремль перешел к амбициозным программам, в основе которых – трата огромных средств.
Но в то самое время, пока интеллектуалы, близкие к «Единой России», понуждали правительство к более активной политике, внутри самой власти находился не менее интеллектуальный и не менее яростный критик – Андрей Илларионов. Но вот только критиковал он правительство совсем за другое. Он как черт ладана боялся именно трат, широкомасштабных проектов и прочей героики. Поэтому его отставка явилась знаковым событием в экономической жизни России – наступила эпоха не зарабатывания денег, а их расходования. Накануне Великой депрессии американский президент Калвин Кулидж не стал выдвигаться на второй срок, сказав: «Меня всю жизнь учили как экономить деньги, а сегодня речь идет о том, чтобы их тратить». Также и Илларионов почувствовал, что остается невостребованным со своими «устаревшими» монетаристскими взглядами. Сегодня в моде другие герои – сторонники интервенционистского подхода.
Что ж, настала эпоха тех, кто считает - пришло время тратить. По их убеждению, Россия накопила достаточно средств, чтобы позволить себе великие национальные проекты. Мы, конечно, не приписываем клубу «4 ноября» суперлоббистских возможностей и не утверждаем, что его члены разрабатывают программы правительства, но и отрицать очевидной взаимосвязи между решениями Кремля и взглядами «ноябристов» также нельзя.
Любопытно заметить, что когда экспертному сообществу, столь долго добивавшемуся права советовать и предлагать, наконец-то дали карты в руки и привлекли его к разработке правительственной политики, то их предложения свелись к лозунгу «Правительство, раздавай деньги». Сторонники «Единой России» парадоксальным образом оказались правы – действительно русскому народу, даже самой его лучшей части, нельзя давать власть: те же активисты-«ноябристы», утверждающие, что россияне нуждаются в отеческом присмотре государства и должны согласиться с ограничением своих политических прав, не смогли придумать ничего иного, кроме бессодержательного лозунга «Вернуть России лидерство!» Вступив в диалог с властью, они предложили банальную кейнсианскую политику, давно отвергнутую в Европе. Поневоле поверишь в тезис о том, что правительство у нас единственный европеец.
Нельзя не заметить также и того факта, что видение российских проблем той же самой Европой и членами клуба разительно отличаются. То, что волнует заграницу, совершенно не волнует «ноябристов» и наоборот, проблемы, кажущиеся им наиважнейшими, в Париже и Берлине видятся десятистепенными. Хотелось бы верить в оригинальность русского ума, зорким взглядом проникающего в глубины, недоступные иностранцам, да только вот весь предшествующий опыт доказывает обратное. Изобретение велосипеда – вещь неблагодарная. Если весь мир давно разработал формулу успеха, включающую как необходимый компонент свободу СМИ, гражданское общество, минимум вмешательства государства в экономику, то наши Кулибины-Ломоносовы изобретают «суверенную демократию», «энергетическую сверхдержаву» и т.д. Как говаривал цирковой режиссер Арнольд: «Когда вагоноважатый ищет новые пути, трамвай сходит с рельсов».
Но все-таки клуб "4 ноября" делает полезное дело. Само желание спорить, создавать дискуссионную площадку, искать пути решения проблем – в высшей степени похвально. Другой вопрос, что спор ведут одни единомышленники. Вот когда они примут в члены своего клуба Андрея Илларионова и Михаила Касьянова, дискуссия развернется всерьез.
