Предстоящие в Москве митинги 27 ноября по-прежнему в центре внимания политически ангажированной  общественности. Со вчерашним комментарием Андрея Громова многие соглашаются, но и многие спорят. Свое видение проблемы предлагает наш обозреватель Дмитрий Ольшанский. - Globalrus.  

Идущую ускоренными темпами веймаризацию уличной русской политики неожиданно ограничил Юрий Лужков. На 27 ноября в Москве, в рамках предвыборной думской агитации, были намечены одновременно два массовых сборища – антифашистские камлания «объединенных демократов» и совместная акция партии «Родина» с «Движением против нелегальной иммиграции» под красноречивым названием «Москва принадлежит нам». Мэрия, убоявшись возможных беспорядков, запретила обе акции – антифашисты побухтели, да на том и успокоились, а вот «ДПНИ» с «Родиной» вместо большого шествия грозятся устроить несколько десятков пикетов «у крупных рыночных центров». Еще бы не запретить такое – Лужков, опасающийся, очевидно, боевых провокаций, способных негативно повлиять на грядущий административный передел столицы, занял гуманно-охранительные позиции. В этой связи с программным заявлением уже выступил его пресс-секретарь Цой.

По его словам, всем хорошо известна антифашистская позиция мэра Москвы Юрия Лужкова. "Совсем недавно, выступая в передаче "Лицом к городу" на телеканале ТВЦ, Лужков еще раз подтвердил свою приверженность антифашистским идеалам и заявил, что все вылазки фашиствующих молодчиков в российской столице будут жестко пресекаться, в том числе при необходимости с применением силы", - напомнил пресс-секретарь. Он добавил, что «благодаря действиям мэра и правительства Москвы, направленным на поддержание межнационального и межконфессионального мира, в городе, где проживают 147 национальных диаспор, сохраняется спокойная и стабильная обстановка». Чистую правду, кстати, говорит гражданин Цой. Много плохого можно сообщить о лужковском стиле управления Москвой, однако последовательный интернационализм нашего градоначальника – из разряда вещей неоспоримых. А потому – никаких вам тут шествий что левых, что правых.

Непонятно, меж тем, насколько тревожно-запретительный пафос Лужкова касательно 27 ноября разделяется главной администрацией, той, что пребывает за зубцами. Кажется, некоторым в Кремле свойственна эдакая циническая успокоенность по этому поводу. Воспринимая Рогозина как римэйк Зюганова-96, нынешние разговоры о «фашизме» как продолжение болтовни о «красно-коричневых» десятилетней давности, а саму уличную полит-публику как бестолковую массовку, выходящую за олигархические пять копеек и не знающую толком, платят ли «за фашизм» или «против», начальственные умы сильно заблуждаются. Их представления о том, что активисты аморфны и безопасны, зато источники финансирования источают вечную угрозу, решительно устарели. Пора бы уж избавиться от стандартов девяностых годов.

Дело в том, что пресловутая оппозиция девяностых – нечто совсем иное, нежели те новые явления, с которыми власти приходится иметь дело теперь. Мифология «красно-коричневых», созданная некогда газетой Проханова, вбирала в себя всякую тварь, недовольную «заговором лжи» - на страницах «Завтра» и на протестных митингах соседствовали ряженые казаки и уверовавшие в русский народ евреи, правоверные коммунисты и монархисты, исламисты и православные священники, почвенники, сектанты, нацболы, кающиеся интеллигенты, юродивые, анархисты, фашисты и евразийцы. Та оппозиция была красочна, шумна, невнятна и скорее заслуживала помещения в сатирический роман, нежели успеха в собственно политических начинаниях. Тех в чем-то нелепых, в чем-то жутковатых, в чем-то симпатичных персонажей много лет «втемную» использовали всевозможные циники, в основном из руководства КПРФ – и, стало быть, весь смысл деятельности Кремля времен Филатова, Чубайса, Бордюжи и Ко заключался в том, чтобы ударить по рукам с патриотическим махинатором на «Ауди» - мы вам кресло в Думе, а вы нам всю «цветущую сложность» с потрохами.

Но только это время кончилось. Газета «Завтра» существует, на месте вроде бы и КПРФ, хотя в этом уже нет полной уверенности, однако нынешние активисты, планирующие демонстрировать 27 ноября у рынков – это совсем другие люди, с иной внутренней механикой, и одними махинациями тут не обойтись. «ДПНИ», «РОД», действующая часть «Родины» и т.п. структуры – явление идеологически цельное, пусть и не организационно (пока!), но стилистически выстроенное очень жестко. Тут уж никакой «цветущей сложности», тут только рынки, кавказцы, Иванникова, Буданов, черные рубашки и сплошной национальный вопрос. Все прежние, «прохановского» типа мерихлюндии с участием Константина Леонтьева, Юрия Гагарина и Николая Федорова более не имеют никакого значения. Отныне мы имеем дело с классическими ультраправыми, выразителями того самого духа люмпенизированного и фрустрированного мелкого буржуа, о котором писали в старых учебниках. К слову, подобное превращение имело своей целью не столько отряхнуть прах старой оппозиции с ног своих, сколько уподобиться, наконец, тусовке антифашистской. Ревнители русской нации много лет с невероятной завистью смотрели на деятельность Аллы Гербер, Аллы Боссарт и т.п. пожилых, но витальных антинародных витий – и вот, наконец, сумели сколотить мафию, склочностью, подлостью и боевитостью заметно превосходящую выходящую в тираж демшизу.

Ну а выступление их 27 ноября, которого так испугался Лужков – это явный признак того, что профессиональные русские обнаглели. Если «Правый марш» 4 ноября был первой пробой сил, так резко и умышленно отделенной от старого общеоппозиционного митингования 7 ноября, то теперь, раз тогда все прошло удачно, настало время выйти совсем уж откровенно. «Москва принадлежит нам», видите ли. Напрасно могут думать, что эта новая волна «борьбы с инородцами» может, как прежде, слиться в общий кисель «лево-правого фронта за все хорошее против всего плохого». О нет. Отныне нацисты будут идти отдельно – поскольку почувствовали себя «на подъеме». Ну а против них, соответственно, чем дальше, тем жестче будут выступать решительно все – не только Слиска-Миронов-Грызлов, но Зюганов-Мельников-Шандыбин и Явлинский-Каспаров-Яшин, наступив на горло своей песни о борьбе с антинародным режимом… Разве что НБП по-старинке может уклониться от очевидного размежевания и пристать к фашистам – но НБП-то и есть главный архивный трофей девяностых, идеология нацболов устарела, и с каждым годом им труднее придется строить отношения с расходящимися все дальше союзниками, а вовсе не только с властью.      

Так правильно ли сделал Лужков, что запретил выступления 27 ноября? Безусловно – если исходить из соображений гражданского мира. Ведь в один прекрасный день все может случиться в соответствии с историческим каноном 1923 года.  «В 11 часов утра собравшиеся нацисты, размахивая знаменами со свастикой и военными штандартами, колонной направились к центру города на Мариенплац. Во главе колонны шли Гитлер, Людендорф, Геринг и Юлиус Штрайхер. Вначале немногочисленные полицейские патрули пропустили колонну, но когда демонстранты вышли на Одеонплац неподалеку от Фельдхернхалле, путь им преградили усиленные наряды полиции, вооруженные карабинами. Трем тысячам нацистов противостояло около 100 полицейских. Гитлер призвал полицию сдаться. В ответ раздались выстрелы».

Будем считать, что на сей раз их пожалели – хотя они навряд ли, в свою очередь, стали бы жалеть нас.