Приближается ноябрьский Высший госсовет Союза России и Белоруссии. Ожидается, что на нём будут приняты решения о вынесении на референдумы в обеих странах Конституционного акта Союза, а также будет определена структура руководящих органов союзного государства.

Недавно в аналитической программе одного из федеральных телеканалов вышел сюжет о Союзе России и Белоруссии. Главной мыслью его было предположение, что перед Лукашенко сейчас стоит простой выбор: создание единого государства с Россией пока он ещё президент или международный суд в Гааге, куда его, скорее всего, сдаст следующий глава государства. Новый президент с высокой вероятностью не будет лоялен по отношению к нынешнему. На ближайших президентских выборах 2006 года оппозиция шансов практически не имеет, но когда-то же, например, после своего 3-го срока в 2011 году Лукашенко придётся уйти … В качестве экспертов в сюжете среди прочих выступал госсекретарь Союзного государства П. П. Бородин, который заверил зрителей в том, что экономически единое государство уже создано и осталась самая малость – решить технический вопрос: кто в новом государстве будет президентом, а кто – вице-президентом. Автор сюжета подытожил: всё сейчас упирается в амбиции Лукашенко, который хочет выторговать для себя более выгодные условия и должность. Если Александр Лукашенко хочет остаться в политике, он должен соглашаться на создание единого государства на приемлемых для Москвы условиях, - таков был итог.

Главный адресат вышеописанного сюжета – безусловно, лично Александр Лукашенко. Похоже, что после того как назначенный российским послом в Минске Дмитрий Аяцков не смог приступить к исполнению своих обязанностей, у московских сторонников скорейшего объединения возникли проблемы с внушением белорусскому президенту определённых мыслей. Напомню: Аяцков стал неприемлемой фигурой для Минска после того, как он на пресс-конференции в родном Саратове слишком откровенно высказался о цели своей миссии в союзной столице: “Трудно, очень трудно сломать Лукашенко …” и т.д. Вся проблема в том, что федеральные российские каналы в Минске смотрят не только в администрации президента, и не все аналитические и информационные программы из Москвы перекрываются белорусскими (хотя большинство уже перекрывается). Сюжет вызвал активнейшую реакцию в белорусской элите и был почти единодушно воспринят как трансляция точки зрения Кремля. В оценках белорусские аналитики и комментаторы расходились тоже не сильно: это – шантаж, посчитало большинство из них. Остаётся надеяться, что после прибытия в Минск “нового нового” посла, которым вроде бы будет назначен ещё один бывший губернатор Александр Суриков, деликатные вопросы будут обсуждаться с белорусским лидером кулуарно, а не в телеэфире.

Но есть и более важные вопросы: что будет, если на ноябрьском Высшем госсовете всё-таки удастся “сломать Лукашенко” и убедить его в том, что скорейшее построение единого государства – единственный для него выход? Как отразится на ходе идущей в Белоруссии президентской кампании перспектива скорого референдума по Конституционному акту Союза, который может быть назначен на дату, предшествующую выборам президента или проведён одновременно с ними? Какая часть белорусов действительно желает полного объединения с Россией? Какие лозунги может выдвинуть оппозиция, если создастся впечатление, что Лукашенко “сдаёт независимость”? Какую позицию займёт сам Лукашенко, если увидит, что его оппоненты разыгрывают карту “потери независимости” в ходе президентской избирательной кампании? И, наконец, как всё это отразится на перспективах объединения России и Белоруссии, на отношениях двух народов?

Подавляющее большинство как “простых россиян”, так и лиц, принимающих решения в Кремле, до сих пор убеждены, что объединение России и Белоруссии в одно государство будет поддержано белорусским народом, а против выступит только незначительная часть националистической оппозиции. Эта точка зрения была верной в первой половине 90-х, а сейчас – безнадёжно устарела. Белорусские власти в последний год изрядно “закрутили гайки” в отношении независимых социологических исследований, так что последние данные авторитетных в белорусской экспертной среде лаборатории “НОВАК” и НИСЭПИ относятся к концу 2004 года (с тех пор в обороте только результаты опросов, проводимых государственными структурами). Так вот, по результатам этих опросов, количество сторонников сближения с Евросоюзом в Белоруссии год назад уже сравнялось с числом тех, кто поддерживает Союз с Россией. Надо отметить специфически белорусский феномен: часть сторонников Евросоюза одновременно выступает и за тесные отношения с Россией. В отличие от многих других постсоветских стран, большинство белорусов не рассматривает “восточный” и “западный” проекты или векторы своей внешней политики в жесткой оппозиции друг к другу. Но чем жестче в опросных листах формулируется вопрос о Союзе с Россией, тем меньшее число сторонников отмечают исследователи.

 Так, перспектива вхождения в Россию 6-ю губерниями несколько лет назад вызвала одобрение только 3% опрошенных. При этом большинство в том же опросе высказывалось за близкие отношения с Россией в той или иной форме. Результаты опросов (особенно, если сравнить государственные и независимые институты) сильно расходятся. Но любой серьёзный социолог, работающий в Белоруссии, может подтвердить несколько важных моментов.

1. Чем больше суверенитета Белоруссии предполагает та или иная форма союза с Россией, тем большую поддержку встречает такого рода союз среди граждан.
2. С середины 90-х годов число сторонников единого государства с Россией постоянно убывает, а число сторонников сближения с Евросоюзом всё это время растёт.
3. Растущее число сторонников Евросоюза – это преимущественно молодые активные избиратели, среди сторонников союза с Россией преобладают люди среднего и старшего возраста.

Поддержка Лукашенко как простыми избирателями, так и представителями бюрократической и хозяйственной элит зиждется на определённом негласном консенсусе. Важнейшей частью этого консенсуса является обеспечение президентом низких цен на российские энергоносители и открытость российского рынка для белорусских экспортёров. “Долгострой” Союзного государства как способ и дальше пользоваться этими преференциями белорусским обществом вполне одобряется. Именно поэтому никогда всерьёз не действовали аргументы оппозиции: “Лукашенко – ставленник Кремля” и “Лукашенко сдаёт независимость”. Особенно после знаменитой встречи с Путиным в 2002 году и дискуссии о “мухах и котлетах”. Тогда, будучи поставлен российским коллегой перед жестким выбором – вхождение в Россию или отношения по типу Евросоюза (но уже без низких цен на энергоносители), Лукашенко занял нишу борца за белорусский суверенитет. Ему удалось уйти от жесткого выбора и вновь свести интеграционные процессы на политическом уровне к вялотекущему строительству Союза. Большинство белорусов восприняло эту ситуацию как успешную тактическую уловку своего президента и до сих пор не считает Союз угрозой независимости Белоруссии. Настолько, что даже оппозиция не педалировала эту тему в своей пропаганде. Жесткие, ультимативные нотки в “сигналах из Москвы” в отношении Лукашенко накануне ноябрьского Высшего госсовета дают дополнительные козыри оппонентам действующего президента.

Сторонники скорейшей интеграции, тот же П. П. Бородин, приводят свои аргумены в пользу скорейшего объединения Белоруссии и России в единое государство: 95% энергоносителей в Белоруссию поступают из России, то же самое касается и 85% комплектующих для белорусского машиностроения, 60% сельского хозяйства у двух стран общие … Осталось только поменять политическую надстройку в Минске, и вот оно - единое государство. Что касается “единого сельского хозяйства”, то – трудно сказать, чему это заявление госсекретаря Союза соответствует в действительности. Страны шли диаметрально противоположными путями в развитии аграрного сектора, российских инвестиций в белорусском агропроме почти нет, белорусский экспорт сельхозпродукции в Россию в последние годы падал. Энергоносители и комплектующие – это правда и это серьёзно. Но нельзя данный фактор переоценивать. Анализ, например, экспортных потоков из Белоруссии показывает, что страна, сохраняя высокий уровень связей с Россией, постепенно поворачивается к Евросоюзу (в значительной степени за счет России). 

И ещё одно. Если взять цифры по энергоносителям и комплектующим, скажем, по Литве и России в 1991 году, они будут не менее впечатляющими. Но литовцев этот факт ни в коей мере не отвратил от стремления жить в своём государстве. Белорусы, конечно, намного ближе к русским, чем литовцы, но “точка невозврата” в процессе формирования национального самосознания и складывания самостоятельной европейской нации в Белоруссии уже, судя по всему, пройдена. Надо отметить, что в последние десять лет заметный вклад в это внёс и Александр Лукашенко. Начался этот процесс не в 1992 году, а ещё при советской власти. Фактически он шел весь советский период и лишь только подошел к кульминации на рубеже ХХ и ХХI веков.

В первой половине 90-х ещё была возможность сделать Белоруссию частью России, используя ностальгию большей части тогдашнего белорусского электората по Советскому Союзу. Формирование белорусской нации это бы не остановило, но придало бы ему иную, чем сейчас форму и скорость процесса. Но в 90-е российской элите было совсем не до Белоруссии. Считалось, что “никуда она не денется”.

Белорусы ценят близкие отношения с Россией и не только за низкие цены на нефть и газ. Но жить они хотят в собственной стране. Особенно то поколение, которое выросло после распада Советского Союза. Но не только оно. Если в начале-середине 90-х большинство опрашиваемых белорусов высказывало мнение, что “жизнь в России лучше” (имея в виду, прежде всего, уровень жизни), то сейчас такое же большинство отдаёт предпочтение своей стране.

Конечно, можно пригрозить подрывом белорусского экономического благополучия – все рычаги для этого у России имеются. Но к чему это приведёт? Прошлый раз – в 2002-2003 годах российская “газовая атака” на Лукашенко привела лишь к тому, что он прочно занял нишу “гаранта независимости”, в том числе и от России, не переставая выступать сторонником интеграции. Выше мы уже предложили объяснение этого парадокса: белорусы просто больше не воспринимают Союз всерьёз. Если попробовать сейчас поймать Лукашенко в “интеграционный капкан”, он, скорее всего, повторит на новом витке свой манёвр 2-3 летней давности и выиграет выборы именно как самый ярый защитник суверенитета. Если же на каком-то этапе подкрепить умозрительные угрозы отменой экономических преференций, тогда и Лукашенко, и оппозиция в унисон свалят всю вину за падение жизненного уровня на Москву. Неясно, как такое развитие событий может способствовать интеграции с Россией.

Между тем у России есть все шансы сохранить независимую Белоруссию как часть “русского мира”, выдвинутую в Европу. Но для этого, как минимум, необходима осмотрительность при общении с Лукашенко и уважительное отношение к братскому народу и идущим в Белоруссии общественным процессам.

Тема возможной “потери независимости” - самая лакомая для белорусской оппозиции, потому что только она позволяет надеяться на действительно массовые уличные протесты. Но, судя по сообщениям из Минска, белорусские власти намерены спустить вопрос о референдуме по Конституционному Акту Союза на тормозах. Главное, чтобы не перестарались московские интеграторы. У Москвы давно не было внятной позиции по поводу своей игры в Белоруссии. Будет крайне огорчительно, если интеграционное лобби, считающее ниже своего достоинства разбираться с такими тонкостями, как настроения общества и процесс формирования нации, продавит самый контрпродуктивный для России подход в важнейшем вопросе.