В минувшую пятницу администрация ООН в Косово приняла решение о децентрализации власти в этом сербском крае. Тем самым ООН признала, что, фактически взяв пять лет назад власть в Косово в свои руки, косовские албанцы так и не смогли или не захотели вернуть в край сербских беженцев, обеспечить безопасность и права тех сербов, которые в крае удержались. То есть албанское правительство Косово не смогло осуществить установленные ООН для края «стандарты демократического общества».

Решение администрации ООН о децентрализации власти в Косово фактически означает принятие плана, предложенного сербским руководством еще три года назад. Сербский план предусматривает раздел края на небольшие районы («кантоны»), имеющие высокую степень самоуправления. Разумеется, большинство кантонов окажутся чисто албанскими, но те из них, которые будут образованы на территориях населенных до кризиса 1998-99 сербами, смогут принять их, обеспечив их безопасность и политические права.

С чем связано неожиданное решение ООН в пользу сербского плана и какие последствия оно может иметь?

Начнем с первого вопроса. Каковы причины решения о децентрализации? Во-первых, как американцы, так и европейцы отмечают, что на оценку событий в Косово в конце 1990 большое влияние оказала только что закончившаяся война в соседней Боснии и такой, например, субъективный фактор, как неприязнь к «тирану Милошевичу». На общественное мнение Запада оказывают влияние ставшие известными факты о роли Армии освобождения Косова (UÇK) в событиях 1998-1999 года. Боевики не только провоцировали и инсценировали нападения сербской армии на албанские села, но сами нападали на сербское население, а, кроме того, верно уловив ожидания атлантических политиков, угрозами вынуждали албанцев покидать свои дома и становиться беженцами. Во-вторых, за истекшие пять лет международное сообщество убедилось, что любой повод непременно использовался экстремистами для атак на сербское меньшинство, причем наблюдатели отмечали их спланированный характер. Например, трагическая гибель на реке трех албанских подростков (следователи международных полицейских сил установили, что имел место несчастный случай) в течение считанных часов привела к нападениям на сербов по всей территории края, к гибели десятков людей, изгнанию тысяч, поджогам домов и церквей. Руководство косоваров в очередной раз пообещало вернуть беженцев и восстановить разрушенное и в очередной раз не выполнило обещаний. При том, что как Совбез ООН, так и европейские структуры не раз предупреждали косоваров: именно «внедрение и защита демократических стандартов» станет решающим фактором на переговорах о будущем края. Видимо, албанцы решили, что эти требования – всего лишь поза, и признание независимости у них уже в кармане.

Второй вопрос: какие последствия может иметь децентрализация края? Несомненно, сербским кантоном станет город Косовска-Митровица с крупнейшим в Сербии горно-металлургическим комбинатом: большая часть города и сегодня находится в руках сербов. Очевидно, сербские кантоны будут созданы в районах Гнилане, Печа, Призрена, в центре края – Обилич, Косово-Поле – и даже в нескольких кварталах столицы Косово – Приштины. Это только часть районов, где до кризиса имелось значительное сербское население. Сегодня трудно сказать, насколько далеко пойдет ООН в «дроблении» Косово, но ясно, что даже несколько сербских кантонов-анклавов (иногда мелких, но важных в транспортном отношении) по всей территории края, в том числе, в западной, прилегающей к Албании части, сделают невозможным одностороннее провозглашение независимости косовскими албанцами.

Но неизбежно возникает третий вопрос: Возможно ли примирение? Возможно ли создание сербами и косоварами единого государства? Увы, любой проект такого рода сегодня воспринимается как фантастика. Интересный факт: до начала 1980-х годов каждая следующая перепись населения социалистической Югославии показывала, что все больше сербов, хорватов, словенцев, даже босняков-мусульман называли себя «югославами». Среди албанцев – практически никто (что, в общем-то, верно: они не славяне, а прямые потомки древнейшего населения Балканского полуострова – иллирийцев и фракийцев). Пренебрежение к проблемам албанского населения Косово в течение всей истории существования Югославии привело к тому, что складывание нации косоваров началось не шесть, а все шестьдесят или более лет назад. Фактическая отмена Милошевичем автономного статуса края, безнаказанные унижения косоваров сербскими ура-патриотами, угрозы заселить край миллионом сербов, закрытие албанских школ в албанских селах вне края и тому подобные «профилактические» меры завершили раскол: в крае началось формирование альтернативных органов власти. До возникновения UÇK остался один шаг. В свое время югославский король Александр посетовал албанскому королю Зогу на нелояльность косовских албанцев. «Назови страну «Иллирией», провозгласи албанский язык вторым государственным, и я отдам тебе свою корону», – пошутил Зогу. Через 15 лет, уже после второй мировой войны югославский генсек Иосиф Броз Тито предложил аналогичный план объединения албанскому коллеге Энверу Ходже. На этот раз отказался албанец. Так или иначе, но славяне и албанцы не смогли создать единую нацию, а значит, вступил в действие закон новой истории, закон не знающий исключений: «одно государство – одна нация, одна нация – одно государство». Закон подразумевает, что если в государстве по какой-то причине складывается больше одной нации, это государство – империя, и вопрос лишь в том, когда и насколько кроваво произойдет распад.

А значит встает вопрос четвертый и последний: Что остается? Несомненно, если международные посредники и навяжут косоварам какую-то форму союза с Сербией, она мало чем будет отличаться от полной независимости и станет постоянной головной болью для сербской внутренней и внешней политики. Ведь проблема Косово очень мешает интеграции Сербии в ЕЭС и другие европейские структуры, препятствует выходу страны из затянувшегося кризиса.

Здесь можно строить довольно смелые предположения. Например о том, что через какое-то время после осуществления плана кантонизации сербы вполне могут согласиться на весьма выгодный для себя раздел Косово и последующую независимость (присоединение к Албании) албанской части. В пользу возможности такого развития событий говорит и то, что сербский план децентрализации активно поддерживает Албания. Однако все планы территориального переустройства упираются в незыблимый для европейских политиков принцип нерушимости послевоенных границ в Европе. Принцип этот для послевоенного поколения европейских политиков священен, так как воспринимается надежной  гарантией от угрозы территориальных конфликтов на континенте – не на западе, конечно, где все более менее устаканилось, а именно на нестабильном и не столь надежном востоке и юге. Впрочем, и на западе есть проблемы с разными сепаратистскими движениями,  имея дело с которыми лучше исхродить из того, что границы не переменятся никогда. Так что все распады государств в Европе новейшего времени происходили так, чтобы никаких отступлений от внешних контуров прежнего большого государства не происходило. Да и внутри деление шло по тем «кускам», из которых были скроены прежние федерации. Собственно именно это и заставляет сейчас числить одним государством фактически разделенную Боснию. «Кусок» должен быть один, этого порядки требуют. Если Косово будет поделено, то священная корова европейского устройства будет зарезана ради небольшого куска земли где-то на Балканах – то, что это священная земля для сербов и очень важня для албанцев, в контексте «великой единой Европы» не столь уж существенно. И именно это заставляет усомнииться, что в обозримом будущем этот шаг будет сделан. Так что, скорее, всего, Косово так и останется неразрешимой проблемой Европы.