С первого января 2006 года в России, возможно, отменят плату за входящие звонки на мобильные телефоны, но зато с этой же даты у нас, видимо, не возникнет полномасштабной и единой системы местного самоуправления. По многострадальному 131-му закону в качестве deadline было определено именно это число. Но на заседании Госсовета в Калининграде в субботу президент Путин сказал по этому вопросу несколько двусмысленно - «никаких авралов и "кампанейщины" быть не должно». И добавил: "Мне известна озабоченность по поводу готовности к реализации положений закона. Здесь очень много еще нужно сделать".
Тут же с примечательной оперативностью подсуетилась фракция «Единой России», президиум которой уже в понедельник одобрил поправку Михаила Гришанкова, переносящую завершение реформы на первое июля 2008 года. У депутатов перед каникулами оставалось еще два пленарных заседания, так что им придется пренебречь другими вопросами ради того, чтобы застопорить введение полноценного местного самоуправления.
Последнее оказалось в России в роли нелюбимой падчерицы. Никто, собственно, до сих пор не разъяснил населению – а зачем, собственно, оно нужно? За пятнадцать лет существования постсоветской России этот, в общем-то, важнейший институт гражданского общества, главный фундамент всякой демократии, как правильно указывает наш патриарх Солженицын, пребывал на периферии общественного внимания. Куда интересней обывателю было рассуждать о том, кто победит – демократы или коммунисты, а чиновникам, депутатам и бизнесменам - «распиливать» бюджет и «прихватизировать» собственность, чем методично заниматься весьма неприбыльным делом – введением в России ответственного правления на местах, избираемого самими жителями.
Кое-как, под давлением Европы, местное самоуправление было продекларировано (отнюдь не по инициативе снизу). Правда, возникло оно в усеченном виде, и не везде. Башкирия и Татария наотрез отказались предоставлять право жителям Казани и Уфы, как, впрочем, и других городов республик, избирать себе мэров, сохранив назначение сверху. Полпред Кириенко оказался неспособным что-либо изменить в этом вопросе. Кремлю же, тем более, была важней стабильность в богатых нефтью поволжских республиках, чем какое-то никому не понятное самоуправление.
То же произошло и в Москве. Всесильный мэр Лужков не мог допустить и мысли о каком-то вольнодумстве в столице, посему, когда после долгих мытарств в прошлом году москвичам милостиво разрешили избрать «местное самоуправление», оказалось, что его функции исчерпываются комиссиями по делам несовершеннолетним и правилами выгула собак. Вся реальная власть сохранилась в руках глав районных управ, назначаемых мэром. Впрочем, людям это решительно все равно.
Не все равно было Дмитрию Козаку, ставшему отцом российской муниципальной реформы, которую с огромным трудом он и пробил в 2003-м году. По его задумке местное самоуправление дополнялось важным звеном – поселениями. Теперь наряду с районами и городами местные общины – крупные села или группы деревень – имели право создавать органы власти и самостоятельно заниматься проблемами, отнесенными к сфере своей компетенции.
Первоначально предполагалось, что 131-й закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» вступит в силу 1 января 2005 года. Но региональные бароны возроптали и добились уступки – продления на один год. Еще в начале 2005-го все казалось вполне идиллическим – пусть без радости, но регионы готовились к переходу на новую систему, полпреды регулярно собирали у себя чиновников, ответственных за реформу, спрашивали, как идут дела, успевают ли регионы уложиться в сроки. Те принимали необходимые законы, потихоньку подыскивали кадры, решали вопросы передачи имущества.
Но в дело вмешался господин случай. Реформу местного самоуправления опередила реформа социальных льгот, вызвавшая впервые за несколько лет массовые выступления россиян. А перед тем Кремль отменил избрание губернаторов, и те почувствовали себя дважды преданными Центром – во-первых, их «подставили» со льготами, во-вторых, сделали назначаемыми, не дав права, в свою очередь, назначать мэров. Другим трагическим обстоятельством для местного самоуправления стал перевод его куратора – Дмитрия Козака на Северный Кавказ.
Тихий ропот начал расти все сильнее и был неоднократно озвучен VIPами, в том числе председателем Счетной палаты Сергеем Степашиным. Губернаторов не радовало возрастание участия людей в управлении и передача им даже самых небольших полномочий. Но до недавнего времени удавалось отбивать их атаки. На прошедшем не так давно совещании спикеров заксобраний, где ход муниципальной реформы рассматривался в присутствии Путина, никто не посмел выступить против. Но что-то случилось буквально в последние две недели. Видимо, все-таки кремлевские власти испугались трудностей, связанных с новой реформой, и решили пожертвовать местным самоуправлением ради спокойствия и лояльности региональных элит.
В результате те из регионов, которые поверили в серьезность намерений центра и уже провели все необходимые меры для осуществления реформы, оказались в дураках, в очередной раз на собственной шкуре уяснив, что государству в России верить нельзя.
На том же заседании Госсовета регионам пообещали вернуть утраченные ими в ходе другой реформы Козака целых 114 полномочий. Несмотря на эффектную цифру, за обещанием скрывается, в общем-то, весьма скромный презент, скорее похожий на утешительный приз. Да, теперь кандидатуры руководителей федеральных органов власти на местах (например, глав МВД, налоговиков) надлежит согласовывать с губернаторами, но даже при двукратном несогласии оных, сохраняется возможность для утверждения нужной Москве кандидатуры. В принципе, ничего не меняется, и Россия по-прежнему остается страной федеративной, но жестко централизованной, однако с плохим управлением, компенсирующим «суровости» централизации.
Наблюдая за непоследовательным курсом Кремля в важнейших вопросах, его непоследовательностью и шараханьем при первых трудностях или обструкциях, начинаешь сомневаться в радужных перспективах второго президентского срока. Уж очень быстро иссякает реформаторский порыв. Не успел начаться второй год, а Герман Греф уже предлагает затормозить реформу образования и науки. Тот, факт, что государственные мужи так рано избрали вариант консервации существующей реальности, говорит об их глубокой неуверенности в собственных силах.
Закончить хотелось бы все-таки на оптимистической ноте. Буквально на днях довелось познакомиться с Леонтием Кромоновым, мэром крохотного городка Калласте, что в Эстонии. Жителей в нем - 1200 человек (размер типичного российского поселка), и на 90% они русские. Так вот, русские люди, живущие в условиях уже Евросоюза, прекрасно освоили местное самоуправление, осознанно избирают власти, и сами решают все свои проблемы. (Туда бы свозить наших губернаторов, утверждающих, а) что небольшие поселения себя не обеспечат, и б) что русский человек не способен к самоорганизации и уповает на начальственную волю). Они не хныкали и не просили отложить в долгий ящик наделение их ответственностью. Зато и живут сегодня куда лучше своих соотечественников из Гдова, расположенного на противоположном берегу Чудского озера.
