Расизм существовал всегда и везде. Наивно полагать, что заклейменный западными либералами апартеид – самое страшное проявление расовой и национальной нетерпимости в истории. Ксенофобия словно секс: не все это афишируют, но все этим занимаются. Французы не любят бельгийцев, шведы – норвежцев, китайцы - японцев, армяне - азербайджанцев, евреи – арабов. Людям вообще свойственно ненавидеть, и национальность - отличный повод для этого.
Например, корни эфиопского национализма берут свое начало в древней мифологии. Согласно легенде, человек был сделан из теста. Первый блин вышел комом – создатель передержал свое творение в огне - получился черный африканец. В следующий раз заготовку из духовки вынули слишком рано - получился бледный белый человек. И только на третий раз блюдо удалось – из печки вышел светло-коричневый эфиоп.
Если же говорить о современном расизме, то пальму первенства у белых давно уже вырвали черные. Результатом борьбы цветного населения планеты за свои права стал перегиб в обратную сторону. Например, афро-американец чувствует себя в Америке куда свободнее белого англосаксонского протестанта (WASP): на его страже стоит всесильный институт борьбы против расовой дискриминации. Белые американцы стараются не заходить в «цветные» районы, но не наоборот. Некоторые религиозные секты проповедуют, что Христос был черным, и считают белых существами низшего порядка. Правда, основная причина агрессии цветных по отношению к белым - банальная нищета. Так что отделить расизм от обычной преступности зачастую сложно.
Как и сложно определенно сказать, что захват земель белых фермеров в Зимбабве есть проявление расизма, а не война бедных с богатыми. Правда, война эта была весьма предсказуема и послужила итогом политики ООН и других международных организаций, десятилетиями вбивавших в головы африканцев, что они пострадали от белых колонизаторов и теперь имеют право на реванш. Реванш в Зимбабве начался с приходом к власти Роберта Мугабе, который называет белых врагами своего народа. А с врагами поступать полагается известно как.
Белых фермеров в Зимбабве всегда не любили: у них были лучшие земли, лучшие технологии ее обработки, лучшие удобрения, лучшая техника. Да и урожаи они получали намного большие, чем их черные коллеги, обрабатывавшие землю доисторическим способом. В общем, любить белых фермеров было не за что. Однако они давали работу коренному населению, обеспечивали страну продовольствием, поэтому с существованием белого человека на черной зимбабвийской земле приходилось мириться.
Мугабе мириться не захотел. Пришедший к власти в результате национально-освободительной войны, пламенный революционер и по совместительству почетный доктор МГУ в самом начале своего правления предупредил белых фермеров о намерении вернуть землю аборигенам. Правда, Мугабе пообещал денежную компенсацию, соответствующую рыночной цене национализируемых фермерских хозяйств. Начиная с 1992 года правительство Зимбабве выкупало у белых фермеров по 50 земельных участков в год. Однако через пять лет деньги кончились, и Мугабе заявил, что правительство не намерено далее компенсировать белым фермерам их потери.
Заявление своего лидера коренное население восприняло как призыв к действию. Бывшие борцы за независимость, объединенные в Ассоциацию ветеранов войны, начали стихийный захват ферм. Профсоюз белых фермеров Зимбабве обратился в Верховный суд с требованием защитить интересы своих членов, которое было удовлетворено. Однако захваченные фермы никто не вернул, а новые захваты продолжились. Для того, чтобы устранить эту «правовую коллизию», правительство Зимбабве просто приказало белым фермерам покинуть свои владения и убираться на все четыре стороны. Несогласных с решением, а таких набралось большинство, ожидает штраф или тюремное заключение.
В результате «черного передела» половина населения страны, считавшейся в свое время всеафриканской житницей, оказалась под угрозой голодной смерти. За двадцать лет своего правления президент Мугабе, он же глава правительства, верховный главнокомандующий, лидер правящей партии и ректор местного университета, превратил эту в прошлом процветающую страну, оставленную ему «британскими колонизаторами», в рассадник коррупции, безработицы и полного упадка в экономике. Сознаваться в этом бывший партизан не захотел, предпочтя отвести гнев народа. Обещание наделить каждого зимбабвийца клочком земли возобновило кредит доверия Мугабе, да вот только взять эту землю можно было лишь у белых фермеров.
Выгнанные из Зимбабве белые фермеры не пропадут. Власти соседних стран - Анголы, Ботсваны, Мозамбика и ЮАР готовы предоставить им пустующие земли. Их власти поступают разумно, собираясь «поднять целину» силами белых фермеров. Ангола и Мозамбик в свое время национализировали землю по зимбабвийской схеме, что привело к голоду и разрухе. Сделав надлежащие выводы, эти страны понимают, какую услугу им оказал Мугабе. Зимбабве отстоит «историческую справедливость» и романтический «революционный дух», а через несколько лет начнет просить помощи у ООН, обвиняя во всем проклятое наследие колониализма, а не собственную глупость.
ООН же щедрой рукой отсыплет из своего кармана продовольствия и потратит миллиарды долларов на восстановление в Зимбабве того, что было разрушено его собственным руководством. Считая возможной экономическую блокаду и военную интервенцию на территорию арабских стран, обвиненных в поддержке терроризма, мировое сообщество ограничивается увещеваниями в адрес африканских диктаторских режимов. Мол, бедные они, пострадали в свое время от колониализма, и за это многое можно понять и простить.
Ситуация в Зимбабве наглядно показала, что политика извинения за колониальное прошлое, проводящаяся под лозунгом помощи богатым Севером нищему Югу, полностью себя исчерпала. В то время как либералы от политики призывают богатый Север помогать бедному Югу, а либералы от финансов щедрой рукой раздают деньги по всей Африке, деньги эти разворовываются, а далеких от либеральной риторики белых фермеров выселяют с их земель. Африканские страны занимают верхние строчки как в списках крупнейших получателей западной финансовой помощи, так и в номинации самых коррумпированных стран. Сопоставить эти два факта аналитикам из ООН то ли не приходит в голову, то ли считается неприличным, учитывая тяжелое прошлое Черного континента. Прошлое - прошлым, но ребенок перестает быть безответственным и становится взрослым лишь после того, как с ним перестают сюсюкать.