«Cвободу мы понимали как абсолютное и неоспоримое благо. Как нечто обратное тоталитарной зоне. Подобное чувство характерно для зэков, которые глядят на мир сквозь тюремную решетку. А также для инвалидов, которых санитары нехотя подвозят к больничному окну» (С.Довлатов)
В отличие от Игоря Михайлова, я считаю, что настоящий перелом как раз случился в 1991 году, а все последующее, в том числе и путч 1993 - так, шашни людской природы. Именно август 91 снес с карты СССР и заменил цементную коммунистическую симуляцию экономики живым рынком. С того самого момента началось интенсивное размножение в обществе тех, кого сегодня пытаются то ли опутать наручниками, то ли экономически амнистировать - новый свежий класс бодрых, предприимчивых, веселых и находчивых, так круто изменивших жизнь ошарашенной страны.
1991 год - это был не просто символ, а перелом, настоящий, живой и злой, страшный своими последующими трудностями людям, привыкшим жить исключительно на бесплатных услугах и по распределению, по указкам, куда пошлет родная страна, и без малейших собственных умственных усилий на предмет своей судьбы. Все это понятно, и не стоит так уж клясть тех, кто, получивши ответственность за свою жизнь в собственные же непривыкшие к такой ноше руки, кинулся голосовать, да, да, вот за Жириновского, Зюганова и прочих перечисляемых, включая черта лысого. Ибо не одно поколение прошло в совдепии через жесткий отбор подавления любой инициативы и свежей мысли, в плоть и кровь въелась привычка не распоряжаться даже личной жизнью, жить под постоянной лупой и корректирующими указаниями партии, не глумящейся залезть своему гражданину в постель. «Полстраны преступники, полстраны охранники». Жизнь человеку дается один раз, никаких репетиций не предусматривает, для облегчения существования предоставляет лет 20 с начала жизни, дабы выработать наиболее приемлемые в данной окружающей среде поведенческие сценарии, но и только. С чистого листа начинать не то слово что сложно, все население превратилось в одночасье в популяцию кентавров, мы учились жить в одной стране, а в итоге оказались в другой. Никто не обещал легкой жизни, но не до такой же степени!
В мечтах-то было относительно гладко. Более того, в реальности наблюдалось завидное единодушие по типу «Так жить нельзя!». Одни были замучены мордобитием тоталитаризма Сталина, другие болотом Брежнева и почти все - пустотой полок Горбачева, то есть население почти поголовно снедало желание разрушить покосившейся барак ко всем чертям, и чем скорее, тем лучше. Это потом вдруг выяснилось, что разнести на бревна старую постройку мало, надо соорудить новую, что даже самая элегантная и тщательная обитель не избавляет от многих проблем, что уж говорить о наспех сколоченной. Ну, и что жизнь вообще не райские кущи, в целом.
Довольно быстро поняв, что свобода не может быть самоцелью, что желание жить по западному образцу не приносит автоматом ни автомобиля с откидным верхом, ни крытого бассейна на садовом участке, где раньше только картошка и ночевала, народ нешуточно взялся за первые попавшиеся весла в тщетной надежде развернуть ледокол Истории. Компартии стали плодиться, как грибы, и национализм возвысил голос. В общем-то неглупые люди, прекрасно осознающие невозможность мамы родить дитя обратно, вдруг начали рассуждать с полной серьезностью о способности колбасы вернуть себе первоначальную советскую цену. Так ребенок, не желающий становиться взрослым, пытается влезть в старенькую уже тесную ему пижамку и берет с собой в постель истрепанного плюшевого мишку с оторванным глазом. Так подросток, требуя себе права и удовольствия взрослого, отпихивается от любой ответственности, мол, вы меня кормите, поите, одевайте, потому, что я еще маленький, а с кем я шляюсь по подворотням и в каком часу ночи прихожу - это мое дело и право, поскольку я уже большенький. И не то чтобы населению так уж захотелось назад в славное прошлое, некоторые, конечно, брались на спор полагать, что бабы тогда были существенно моложе, а Ленин и сейчас живее всех живых, многие же захотели совсем невероятного - всех благ капитализма при полной сохранности самых лучших черт социалистического строя. И тут я опять же возвращаюсь к идее перелома.
Политический разворот не способен убрать разруху в головах, хотя и вырастает как раз из изменения достаточно массового сознания, но не отвечает за полный демонтаж старого мировоззрения в одночасье. Все теоретические предпосылки для смены строя и образа жизни достаточно быстро оказываются под требованиями реальной и непредсказуемой данности, это все естественно. Но это не значит, что перелома как такового нет. Все это очень напоминает рождение ребенка, пара может сколь угодно тщательно планировать его появление на свет, однако, родившись, младенец начинает настолько кардинально менять жизнь его родителей, что те могут сто раз пожалеть о собственной опрометчивости, но это уже ничего не изменит. Ребенок уже есть. Он не приносит переломов, он сам - перелом. И тот факт, что нынешние опросы показали, что большинство граждан так и не поняли, что же такого произошло в 1991, и не успели определиться в предпочтениях, может, конечно, опечалить, но по сути уже ничего не способен изменить.
В этом и есть суть любого по-настоящему важного и кардинального события. Оно не упрашивает, не прогибается и не входит бочком с оглядкой на дверь, оно жестоко врывается, рушит закоснелый миропорядок и ставит перед фактом своего наличия. Дальше уже можно сколько угодно заламывать ручонки, возносить хулы и заниматься прочей суетой, это уже по большому счету ничего не меняет для наступившей новой реальности. Путч Хасбулатова и Руцкого, хотя вышеупомянутые мужи смотрелись куда как выгоднее, чем переворотчики августа 91, был уже просто фарс от начала до конца, и то, что в отличие от Пуго Руцкой заполучил не пулю, а губернаторское кресло - очень показательный момент.
Если касаться демонтажа советского строя и того, насколько он затянулся, думаю, пенять на период Ельцина не стоит, на него пришлась самая трудная работа - внушить людям невозможность возврата прошлого независимо от душевных желаний и прилагаемых усилий в этом направлении. Полностью наделить весь народ такой большой и разносторонней страны окончательной исторической амнезией не только не получится, но и опасно. Пока живы поколения тех, кто знает идеи мирового коммунизма, прочувствовал их на своей шкуре и при этом до сих пор оные славит, какие-то флюиды всегда будут витать в воздухе, это не страшно. Подросло уже поколение, мыслящее другими категориями, с каждым годом этот слой будет набирать численность, и если государство не впадет в искус опять ставить свои желания превыше прав маленького индивидуума, думаю, о реванше какого-нибудь очередного ГКЧП можно будет больше не думать.
Ежедневные статьи Алины Мангутовой читайте в авторской рубрике "Письма из провинции"
