Эпопея с отменой льгот продолжается. Уже очевидно, что в происходящем отразились многие проблемы современного российского общества. С одной стороны, монетизацию надо проводить. Принятие такого решения означает, что власть решила не уклоняться от шага экономически необходимого, но обреченного на непопулярность. С другой стороны, методы принятия и исполнения соответствующих мер оказались ниже любой критики. Это касается как властей высших, так и самых что ни на есть местных. И третье: реакция государственных структур на возмущение пенсионеров оставляет желать лучшего и усиливает и без того стойкие подозрения в их компетентности.

Начнем с самого простого. Была ли суть реформы разъяснена? Озаботился ли кто тем, что информацию такого рода надо доводить до людей? Помимо бравурных обещаний Первого канала, были ли испробованы еще какие способы оповещения пенсионеров и прочих интересующихся граждан? Реклама по телевизору и в прессе? Контактные телефоны местных или федеральных социальных агентств? Может, работники этих организаций в массовом порядке шли в люди и без устали проводили встречи в отдаленных микрорайонах? Объявляли дни открытых дверей, дабы выслушать вопросы льготников? Понимаю, что смешу аудиторию, но самому горько, что приходится рассуждать об азах, которые в Европе известны даже школьникам. Не случайно западная пресса, которую хлебом не корми, дай обругать Россию в целом и В.В. Путина в частности, молчит насчет монетизации в тряпочку – и обращает внимание лишь на методы, которыми она была введена.

Валить все на федеральную власть не стоит. Некомпетентность и разгильдяйство в значительном числе случаев проявили именно местные власти, кое-где даже не озаботившиеся произвести необходимые выплаты. Стоит ли удивляться тому, что им не пришло в голову заранее подсчитать, какие льготы можно сохранить за счет региональных бюджетов и озаботиться их своевременным введением? Не будем ни на кого показывать пальцем, но не очевидно ли, что некоторые местные руководители в последние дни опозорились особенно сильно? При том что как раз местные власти должны заниматься такого рода вещами. Критика в адрес президента – неотъемлемое право каждого, но есть люди, которым в силу занимаемой ими должности проблемы подмосковных пенсионеров должны быть известны значительно лучше. И г-н Фрадков о том, что пожилым жителям Химок необходимо ездить в поликлиники, находящиеся в пределах г. Москвы, знать не обязан. Это, прошу прощения за революционное заявление, дело тех, кто предержит власть в оных Химках. И это их надо гнать взашей поперед любого министра.

Произошедшее высветило пороки управляемой демократии – когда парламент озабочен подать исполнительной власти «чего изволите», а вовсе не выполнить свои прямые функции, заключающиеся в тщательном анализе законопроектов, особенно тех, которые исходят от самой власти. Продемонстрированный депутатами правящей партии уровень ответственности перед избирателями стоит признать нулевым – кажется, они впрямь уверены, что отныне и навсегда их будут назначать в Кремле. Не особо верится и в громкие акции некоторых народных избранников – коль чувства их столь яростны, то никто не мешал им голодать и до принятия закона.

Помимо ликвидации механизма взаимодействия между властью и народом, управляемая демократия истребила зачатки и обратной связи внутри самой власти - возможности того, что чиновник скажет своему начальнику: «Должен предупредить, что последствия таких-то действий будут пагубны». Зная заранее, что внешней обратной связи (парламентской или общественной реакции) нет и не будет, а начальник за такой афронт может и уволить, нижестоящие чины делают во фрунт и идут исполнять приказ. Вот главный дефект – вертикаль власти эффективна только тогда, когда являет собой улицу с двусторонним движением. В противном случае все будет выходить «как всегда». А без системы внешнего контроля ответственное чиновничество не возникнет никогда. Отдельные люди могут быть и честными, и совестливыми, но это ничего не изменит. Пока властная структура не будет устроена так, что некомпетентные люди с некоторой закономерностью станут оказываться в центре общественного негодования, быть компетентным чиновником будет невыгодно. А надо, чтоб было выгодно и чтобы карьерный рост чиновника от этого зависел.

В связи с этим нельзя не посожалеть, что проштрафившиеся губернаторы не смогут проверить себя в избирательных кампаниях. Хотя, как знать? Ведь отвечающие перед избирателями депутаты региональных парламентов могут упереться и прокатить тех кандидатов, кто увидел среди митингующих пенсионеров заговорщиков и провокаторов. И никакая президентская рекомендация не поможет. А особенно мерзко ведущим себя губернаторам народ может и без всяких парламентов устроить что-нибудь оранжевое.

Оттого сам факт выхода людей на демонстрации нельзя не признать положительным. Убедившись в том, что представительные институты расписались в полном служебном несоответствии, общество взяло их функции на себя. Можно с требованиями пенсионеров соглашаться или не соглашаться, но очевидно, что они проявили настоящую гражданскую ответственность. Оно конечно, некоторым хотелось бы, чтоб народ российский демонстрировал исключительно по высокодуховным соображениям, а не тогда только, когда у него изо рта тянут кусок хлеба. Однако сначала народ должен попрепираться с властями из-за куска хлеба, а потом уже дело дойдет и до более духоподъемных материй. По-другому в истории не бывает.

При этом слухи о смерти (или мертворожденности) всех социальных институтов России оказались не соответствующими реальности. И народ митингует, и милиция его не сильно разгоняет, и пресса вкупе с телевидением об этих событиях сообщает. Не говоря о том, что широко растиражированный лозунг: «Путин хуже Гитлера» - самой своей повсеместной демонстрацией доказывает собственную ложность.

Рискуя навлечь на себя гнев общественности, скажем: большая часть льгот должна быть монетизирована. Любые широкие льготы несправедливы (даже транспорт нужен не всем и не в одинаковой степени), социально неадекватны, экономически порочны и влекут за собой массовую коррупцию. Это не значит, что все льготы надо отменить навсегда – но они должны быть дифференцированы, социально и географически, дабы как можно лучше удовлетворять интересы нуждающихся, должен быть и четкий контроль за средствами, направляющимися на их финансирование, как на федеральном, так и на региональном уровне. Именно такая сложная, многоуровневая система действует на Западе – со всеми возможными национальными и культурными особенностями и различиями. Системы эти продолжают совершенствоваться и меняться в зависимости от экономической, демографической и политической конъюнктуры. Это процесс нормальный и бесконечный. И демократический – иначе он обречен! Россия попыталась сделать на этом пути чуть ли не первый шаг, или, точнее, выпечь первый блин, который вышел точно по пословице.

В Голландии, стране, так приглянувшейся одному российскому реформатору (тоже не чуждавшемуся монетизации), первые дома престарелых появились на рубеже XVI–XVII вв. Сказано это не для того, чтобы доказать, насколько мы отстали от цивилизованного мира, ибо от Голландии того времени и остальная Европа отставала века на два, а дабы заметить, что уже тогда голландцы серьезно относились к управлению сферой социальных услуг. Как известно, в те годы были очень распространены групповые портреты. Среди наиболее знаменитых: изображения отрядов самообороны и членов разных торговых корпораций. Характерно, что запечатлены они в момент исполнения прямых обязанностей – патруль граждан выходит на ночной дозор, а руководители ткацкой гильдии проверяют качество тканей. Есть и портреты, живописующие управляющих приютами. Они тоже занимаются прямыми обязанностями, а именно: считают вверенные им денежные средства. Выглядят эти директора домов престарелых гордо и значительно, чтобы не сказать самодовольно.

Хочется по аналогии представить такую картину: «Российские министры принимают поздравления по поводу успешно осуществленной монетизации льгот» или хотя бы «Сотрудники N-ского отдела социальной помощи обсуждают наилучший способ расчета денежной компенсации населению», но почему-то не получается. Конечно, существуют мастера искусств, готовые на заказ отлить, простите, нарисовать что угодно, но как-то не верится, что в результате получится произведение, которое спустя несколько веков сочтут достойным даже местной картинной галереи, не то что Эрмитажа.

Поэтому, кроме проявленной россиянами в последние дни политической активности, хорошего немного. Можно лишь надеяться, что активность эта не затухнет, что возникнут, пусть небольшие, группы по защите прав пенсионеров, что среди них, а потом и в некоторых законодательных собраниях появятся люди, которые постепенно станут посредниками между народом и властями – воистину народными представителями. Пусть для решения одной только этой проблемы – ведь все начинается с малого.

Таким людям не позавидуешь. Удовлетворить все пожелания им не удастся. Какая-то часть населения обязательно останется недовольной или обиженной. Власть же всегда будет стараться подкупить тех, кого выдвинут массы, или их скомпрометировать. Нахождение между Сциллой и Харибдой народа и власти – тяжелая и нервная работа. Но только из серьезно подходящих к ней людей могут выйти персонажи портретов, на которые потомок сможет когда-нибудь посмотреть с некоторым уважением.