В последние дни информационные ленты забиты сообщениями о грядущей эпидемии гриппа. Пишут о ней разное, но по большей части очень тревожное. НИИ гриппа РАМН, с пафосом и тревогой сообщает, что по прогнозам института в этом сезоне заболеваемость гриппом среди взрослых может превысить 27 млн человек - это 18-20% населения России. Цифры выглядят угрожающе, однако учитывая, что сегодня в России основная масса населения сосредоточена в крупных городах, ничего особенно катастрофического в прогнозах нет – вполне обычные проценты заболеваемости.

Впрочем, у нас градус истерии, связанной с эпидемией гриппа куда ниже, чем на западе. Оттуда приходят сообщения и вовсе  эсхатологические. Европейские ученые утверждают, что нынешняя эпидемия будет совсем необычной: идет какой-то мутировавший грипп, к которому у людей нет иммунитета, и грозит он самыми тяжелыми последствиями вплоть до гибели тысяч человек. Говорят и о птичьем гриппе, что после истерии, связанной с атипичной пневмонией (которая тоже была разновидностью куриного гриппа) вызывает особенно панический эффект. В общем, призрак испанки, унесшей в 1918-19 годах более 20 миллионов жизней, снова бродит по Европе и все активнее проникает в Россию.

Ровно тоже самое говорили врачи и в прошлом году, и в позапрошлом, однако мало кто держит в голове все страхи прошлых лет, к тому же когда речь идет о здоровье, психология людей работает далеко не столь прямолинейно: мало ли что – тогда не было, а сейчас будет.

Смысл ежегодного нагнетания панических страхов не стоит искать слишком глубоко – он на поверхности. Фармакология – серьезный бизнес, а производство вакцин против гриппа – одно из самых доходных в отрасли. Чтобы уровень продаж рос, нужно постоянно поддерживать страх перед эпидемией. Одно дело – неделя на больничном,  а другое – страх перед смертельной эпидемией. Первое – это проблема для работодателей (с ними тоже работают, подсчитывая миллионные убытки и сравнивая их с ничтожной суммой, затраченной на вакцинацию), для второго нужно нагнетать панические страхи. Что и делают.

При этом никто специально не врет и клятву Гиппократа не нарушает. Однозначно предсказать, какой именно грипп грядет, очень трудно, а еще труднее предсказать, каковы могут быть его последствия. Врачам-исследователям, чтобы честно отрабатывать деньги фармацевтов, надо всего лишь немного сгустить краски и предположить самое худшее.

Однако, по сути, происходит крайне опасная вещь: значение заявлений медиков нивелируется. С каждой новой истерией все меньше и меньше доверия прогнозам врачей-эпидемиологов. Еще пару лет такой горячей пропаганды вакцинации, и никто уже не будет верить предостережениям врачей и их прогнозам. И дело даже не в том, что когда-то их паника окажется вполне оправданной, куда печальнее то, что человечество теряет одну из последних опор – веру в слово врача. Что будет с эпидемией гриппа сказать трудно, но эпидемия вранья уже пришла и последствия ее могут быть по настоящему трагичными.