Сегодняшние «Ведомости» сообщили о том, что в их распоряжении оказался проект реформы государственного финансирования науки. Его ключевым положением является радикальное сокращение научных институтов, которые «проявляют недостаточную патентную активность».
Чиновники предлагают организовать "выбраковку" неэффективных организаций. К 2008 году авторы концепции предлагают сократить число государственных научных организаций с 2243 до 400-700. Причем 300-500 из них сосредоточатся на инновациях - то есть на открытиях и разработках, которые будут иметь коммерческое значение. С помощью нехитрых вычислений мы получаем 100 (или чуть большее) научных институтов, занимающихся фундаментальными исследованиями и финансируемых из бюджета. На бюджетном финансировании, по замыслу разработчиков концепции, должны остаться только те организации, которые выполняют исследования на "требуемом качественном уровне" либо обладают уникальным оборудованием.
Утечка информации о готовящейся реформе уже вызвала волну недовольства среди ученых, а в ближайшие дни стоит ожидать волну комментариев в духе «они хотят окончательно угробить нашу науку».
И, в общем, в этих стенаниях есть свой резон. Если будет реализована озвученная концепция, то удар по нынешней системе функционирования науки будет нанесен сокрушительный. Другое дело, что система эта давно перестала работать сколько-нибудь адекватно и разрушение ее вполне может оказаться благом, причем не только для государственного бюджета, но и для российской науки.
Российская научно-образовательная система была скопирована с германской, в основе которой находился университет - свободный научно-культурный организм, который самоуправляется, самовосстанавливается, самовоспроизводится. Он основывался на системе кафедр, которые занимались как научной, так и преподавательской деятельностью. Разумеется, свободный университет не слишком вписывался в российские государственные порядки, а потому при копировании свобода и самоуправление были весьма сильно урезаны, но кафедральная система оставалась.
Россия превратилась в Советский Союз, в котором, в принципе, сохранилась старая университетская система, но она была постепенно дополнена системой научных институтов. Эти институты оттягивали научные кадры, не воспроизводя их, но исходя из государственной целесообразности и принципа госфинансирования все было логично: есть направление, которое важно для страны, – создаем институт, оплачиваем все нужды, и никто из ценных кадров не отрывается от работы на всякое там преподавание. Пока финансирование было бесперебойным, государственные цели определялись весьма глобально, а научные работники являлись привилегированным классом, такая система работала, хоть и не вполне естественным образом (как, в общем, почти все в СССР). К тому же массовая урбанизация 30-х-50-х годов обеспечила избыток научных кадров, а потому надобность в системе самовоспроизведения казалась не столь очевидной.
Когда же Советского Союза не стало, система функционирования российской науки начала разваливаться. Обвиняли в этом демократов, олигархов, Ельцина, Гайдара, Чубайса и вообще власть, не понимая, что иного и не могло быть: система в результате всех дополнений и исправлений оказалась устроена таким образом, что не могла адекватно работать. И это явственно обнаружилось сейчас, когда государство решило вернуть науке ее былое значение и стало увеличивать финансирование. В итоге ничего не изменилось. Кризис фундаментальной науки как был, так и остался, с инновациями стало еще хуже, а про воспитание научных кадров лучше и не говорить, – престиж науки среди молодежи вырос (об этом говорят все опросы), а новых научных кадров почти не появилось.
И слава Богу, что нашлись в правительстве умные люди, понявшие, что не в деньгах дело, а в системе, и что научные институты – лишнее, оттягивающее силы и средства звено, которое лучше упразднить. Из этого, разумеется, не следует, что суммы, выделяемые из казны, должны уменьшиться, а фундаметальная наука - зачахнуть. Все прямо наоборот - без свободной науки, свободно развивающейся в университетах, немыслимо никакое могущество страны, никакое процветание государства.
Трудно сказать, как на практике сложится реформа. Все-таки сотню научных институтов оставят – и правильно, многие из них уникальны, а многие стали по сути дела эффективными коммерческими организациями, - да и нет уверенности, что наши нынешние университеты могут быстро хоть отчасти восстановить кафедральную систему. Пока лучше всего у работников кафедр получается репетиторствовать по специальным тарифам, а это занятие - далекое и от науки, и от собственно преподавания. Но как бы ни сложилось, глобальное сокращение научных институтов ничего, кроме пользы не принесет. В худшем случае - просто будут сэкономлены деньги.
