11 сентября 2004 года Джордж Буш лично нанес визит в российское посольство в Вашингтоне, оставил запись в книге соболезнований и заявил, что стоит рука об руку с народом России. «Мы одержим победу. Да благословит Господь тех, кто пострадал!». Накануне, по неподтвержденным, но не опровергаемым данным, в телефонном разговоре с Владимиром Путиным Буш поддержал его решимость наносить удары по террористам за пределами России, то есть, заявил о том, что США в этом противодействовать России не намерены. Неизвестно, остались ли формально в силе высказывавшиеся до того намерения поддерживать «умеренных» чеченских сепаратистов, однако заявления об их поддержке со стороны как американских журналистов, так и представителей администрации как-то сошли на нет. Поддержка Путина, в любом случае, была выражена куда более четко и убедительно.
Объяснения того, почему Буш поступил именно так, можно искать самые разные. Кто-то наверняка скажет о желании «впутать» Россию во что-нибудь нехорошее. Можно выстроить какую-нибудь геополитическую схему с привлечением, помимо очевидной антитеррористической войны, еще и «потенциальной китайской угрозы», «баланса усиливающемуся Евросоюзу», «нестабильности нефтяного рынка» и еще чего-нибудь вроде «золотого миллиарда». И в рамках этой схемы решение Буша также будет вполне логично объяснено. Впрочем, объяснение может быть и самое простое. 11 сентября 2001 года Владимир Путин решительно и без всяких оговорок поддержал Джорджа Буша, к тому же сделал это первым из мировых лидеров.
Стоит вспомнить, что комментарии большинства российских «экспертов» и «политологов» до заявления Путина 11 сентября 2001 года были полны настолько убедительными аргументами о выгоде самоустранения России в предстоящем конфликте, что, казалось, это единственно возможное решение. Потом, правда, появились другие схемы, не менее очевидно доказывающее обратное. Буш просто не забыл события трехлетней давности и в аналогичном случае поступил точно так же.
Буш неумен, несмотря на Гарвард, малообразован, возможно, не всегда понимает разные тонкие различия и дополнительные обстоятельства. Но у него есть нечто, что он сам искренне любит подчеркивать в себе, – техасское происхождение и ковбойское представление о том, что хорошо, а что плохо. Простое, примитивное, но удивительно подходящее для некоторых ситуаций. У каждого политика, как правило, есть некий образ, идеальный герой, на которого он ориентируется в своих решениях. Иногда такого героя – по ассоциации – находит политику пресса. Так, например, очевидно, что Путин крайне уважительно относится к Юрию Андропову, а его самого постоянно сравнивают со Штирлицем. Зачастую такие сравнения позволяют многое объяснить.
Буша уже кто-то называл всемирным техасским шерифом. Это вполне естественно, такой образ кочует из фильма в фильм, и Буш с его происхождением и уровнем образования просто не может не ориентироваться на него, хотя бы неосознанно. «Мировой шериф» здесь – это принципиально не «мировой жандарм». Просто потому, что понятия о порядке и справедливости у шерифа вовсе не соответствуют известной формуле «тащить и не пущать». В этом – причина и побед и поражений Буша. Разумеется, оно сильно нивелируется, сглаживается за счет советников и сотрудников администрации, но полностью исчезнуть не может и наиболее ярко проявляется в критические моменты. Нынешняя российская ситуация укладывается в логику вестерна и мораль Дикого Запада. Если на поселенцев напали индейцы, поселенцы вправе жечь их вигвамы где угодно. А если хороший парень помог шерифу в трудную минуту, об этом нельзя забывать, каковы бы ни были повседневные отношения и разборки.
Хороша такая логика или плоха – вопрос для отдельного обсуждения, но иногда она работает. Выгодно ли это России? Вероятно. Хотя бы просто потому, что уровень нашей государственной политики не слишком изощрен, и нам проще работать с теми, кто опирается не только на гроссмейстерские комбинации, но и на простые понятия, пусть и техасские. А следовательно, стоит понимать, что в случае поражения на выборах нынешнего американского президента у руля окажутся деятели, ориентирующиеся на более сложные образы. Не шерифы, а игроки-проповедники. А работа с мастерами слов и геополитических комбинаций никогда не была нашей сильной стороной.
