Когда Михаил Саакашвили совершил свою «революцию роз», ему следовало только посочувствовать независимо от того, кто и что было движущей силой революции. Ситуация в Грузии была настолько безнадёжна во всех без исключения аспектах, что звание президента данного образования могло восприниматься только как наказание.
Как и оба своих предшественника, Саакашвили пришёл к власти на волне колоссального народного энтузиазма, усиленного менталитетом и темпераментом грузинской нации. Он понял, что для того, чтобы не разделить судьбу обоих предшественников, надо поддерживать энтузиазм как можно дольше. По большому счёту, никакого другого ресурса, кроме народного энтузиазма, в распоряжении Саакашвили нет.
Покорение Аджарии было необходимо грузинскому президенту сразу с двух точек зрения. С политической – это хотя бы частичное восстановление территориальной целостности страны и контроля Тбилиси над автономиями. С экономической – контроль над портом и таможней. При этом взять Аджарию было гораздо проще, чем Абхазию и Южную Осетию.
Самое главное, конечно, в том, что до сих Тбилиси и Батуми не разделяла кровь. Ни в этническом смысле (аджарцы – грузины, только часть из них мусульмане, очень, впрочем, условные), ни в военном. Кроме того, Аджария хоть и чисто формально, но принимала участие в общегрузинском политическом процессе, то есть сепаратизм не имел ментальной основы. Единственным препятствием к воссоединению было категорическое нежелание Аслана Абашидзе расставаться со своей абсолютной властью в республике.
Совершенно очевидно, что силового ресурса для решения аджарской проблемы Саакашвили не имел. Мифические батальоны спецназа, обученные американцами, могли греть душу разве что самим американцам, да и то вряд ли. Судя по доходящим из Тбилиси слухам, больше всего спецназовцы преуспели в продаже американского обмундирования на местных рынках. При этом Абашидзе мог послать в бой не только личную гвардию и народное ополчение, но и 25-ю бригаду ВС Грузии, дислоцированную на территории Аджарии. Более того, 12-я военная база ВС РФ (бывшая 145-я мотострелковая дивизия) была в значительной степени укомплектована местными жителями, поэтому могла начать воевать даже без приказа Москвы. Возможно, что именно это обстоятельство и погубило Абашидзе.
Не имея силового ресурса, Саакашвили пошёл в психическую атаку. Он стал давить Абашидзе своей несопоставимо более высокой формальной и реальной легитимностью. Ему удалось создать впечатление, что он является реальной альтернативой аджарскому президенту, что авторитарный режим вполне можно сбросить.
Естественно, что США были весьма заинтересованы в контроле Тбилиси над Аджарией, поскольку это обеспечивает безопасность Трубы. Россия долго пыталась защищать Абашидзе, однако всё же поняла, что нельзя требовать поддержки в борьбе со своим сепаратизмом, поддерживая при этом чужой сепаратизм. Кроме того, категорически неприемлемой была бы ситуация, когда 12-я база вышла бы из-под контроля Москвы. В этом случае нам пришлось бы ставить крест на всех своих базах за рубежом и на сказках о сильном президенте, который, оказывается, не контролирует собственную армию. Поэтому когда Абашидзе начал падать, Кремль сказал ему устами И. Иванова, что воевать за него Россия не собирается. После этого Аслан Ибрагимович упал окончательно.
Успех Саакашвили сомнений не вызывает, вопрос в том, адекватно ли он этот успех воспримет и не попытается ли ломиться дальше, используя аджарскую методику в Абхазии и Южной Осетии. Между тем, здесь ситуация совсем другая: во-первых, кровь в обоих смыслах была и есть, во-вторых, выключение обеих автономий из грузинского политического процесса на протяжении всей недолгой жизни независимой Грузии. Силового ресурса у Саакашвили по-прежнему нет, а на энтузиазме уже не проедешь. «Пятые колонны» в Абхазии и Южной Осетии формировать не из кого, а вопросы легитимности здесь никого не волнуют, поскольку «попавший под дождь не боится намокнуть» (что может быть нелегитимнее самопровозглашенного государства?). Кроме того, интересы России задеваются здесь гораздо больше. Как минимум потому, что обе эти республики граничат с нашей страной. Главное же в том, что их жители по большей части успели получить российские паспорта. Нельзя сказать, что Москва чувствует себя обязанной защищать своих граждан (вспомним Туркмению), но ведь не зря же паспорта раздавали.
В случае с Осетией нельзя не учитывать факта наличия в составе РФ республики Северная Осетия – Алания. Достаточно почитать североосетинскую прессу, чтобы понять – искусственного разделения народа здесь категорически не приемлют, при этом Север, естественно, воспринимает себя как старшего брата, отвечающего за судьбу угнетённых южан. Нынешнюю ситуацию независимости Юга де-факто здесь терпят, но попытка Тбилиси реализовать не то что силовой, но хотя бы аджарский вариант вызовет на Севере очень сильную ответную реакцию. Нельзя не учитывать, что Северная Осетия традиционно является самой лояльной Москве республикой Северного Кавказа, а заодно – основной тыловой базой группировки войск в Чечне. Дестабилизация ситуации здесь будет иметь для нас катастрофический характер.
Сегодня Саакашвили очень сильно обязан Москве. Какой бы ни была роль США в событиях последних 7 месяцев, но вполне очевидно, что вклад России в добровольный уход Шеварднадзе и Абашидзе очень велик. Конечно, моральные обязательства в политике принято забывать, зато их нарушение принято очень долго помнить.
Самым умным поступком для Саакашвили было бы отдать России Южную Осетию. Отдать не формально, а юридически, тем более что какого-то принципиального стратегического и экономического значения она для Грузии не имеет (для России, впрочем, тоже, но нам она нужна с точки зрения политической и психологической). Что касается Абхазии, то сегодня надо было бы добиваться её превращения в Аджарию времён Шеварднадзе и Абашидзе, то есть признающую себя частью Грузии, участвующую в общегрузинских выборах, но реально живущую самостоятельно. Президент Грузии хорошо начал, но пока ещё ни из чего не следует, что он настоящий государственный лидер, способный мыслить соответствующим образом. Разделить судьбу предшественников очень просто, войти в историю гораздо сложнее.
