Определить авторство теракта – сплошь и рядом не менее замысловатое и спорное дело, чем атрибуция старых полотен. Как подпись мастера не гарантирует подлинности, так и видеозаписи на арабском еще не доказывают причастность исламистов. Однако, если на картине стоит закорючка Синьяка, то вряд ли стоит предполагать, что это Сёра решил таким образом подшутить над коллегой. Аналогичным образом, если арабы берут на себя ответственность за мадридский теракт, унесший уже более двухсот жизней - вряд ли его совершили баски. Таков был естественный ход мысли испанцев, голосовавших в воскресенье за социалистов.
Заметим сразу, что основным чувством, которое объединило нацию и обеспечило рекордную явку, был не страх – это было возмущение. Возмущение людей, привыкших за последние тридцать лет к демократии, которым попытались неуклюже заморочить голову. Когда на подходе к вокзалу Аточа одна за другой стали взрываться электрички, Аснар и его министры сразу же осознали, что от национальной и религиозной принадлежности убийц зависит исход выборов: если это баски, то власти сделали, что могли; если арабы, то их только раздразнили. Поэтому правительство упрямо настаивало на баскском следе, невзирая на доказательства, все больше указывавшие на арабов. Послам был разослан специальный циркуляр с требованием придерживаться версии ЭТА; ту же версию представители властей упорно впаривали журналистам, целенаправленно обзванивая редакции.
Пленка с торжествующей речью неизвестного марокканца объявилась в самый неподходящий момент – буквально за несколько часов до выборов. Скрыть ее не было никакой возможности: в МВД Испании о ней узнали от одного из мадридских телеканалов, куда звонили авторы записи. Эксперты определили, что это не банальная подделка. Информационное сражение было вчистую проиграно Аснаром. Испанцы громко напомнили ему о том, что суверенитет в стране принадлежит народу.
Впрочем, американцев видеообращение не убедило: даже после выборов Колин Пауэлл и Дональд Рамсфелд продолжали выражать, во-первых, большие сомнения в причастности к мадридским взрывам «Аль-Каеды», а во-вторых, надежду на то, что испанцы все же останутся в иракском коалиционном корпусе. К среде, правда, эти заявления стали звучать совсем тихо и неуверенно. Дело в том, что за считанные дни расследование «арабского следа» дало целую цепочку свидетельств и улик. Двое уцелевших пассажиров одного из «поездов смерти» опознали марокканца Джамаля Зугама, хорошо известного спецлужбам не только Испании, но и нескольких других европейских стран своими связями с международными арабскими экстремистами. Он неоднократно встречался в Норвегии с главой фундаменталистской группировки «Ансар аль-Ислам» муллой Крекаром; в ходе массовых обысков после 11 сентября у него были обнаружены чеченские агитматериалы, а также телефонная книжка с мобильными номерами местных последователей бен Ладена. Тогда эти находки сочли недостаточным основанием для ареста; мадридскую ячейку «Аль-Каеды» ликвидировали уже осенью 2001-ого, а в ходе иракской войны был разгромлен и тамошний опорный лагерь «Ансар аль-Ислам». Этого, однако, оказалось недостаточно.
Вместе с Зугамом во вторник испанские разведчики арестовали двоих его соотечественников и товарищей по экстремистской деятельности, а также двоих индийцев; еще двое уроженцев Индии были задержаны в качестве свидетелей. Наконец, в среду по голосу была определена личность марокканца, запечатленого на пресловутом видео. Судя по всему, он тоже не случайная фигура и уже имел неприятности со спецслужбами нескольких европейских государств. До организаторов следствие пока не добралось, но вряд ли их стоит искать в Стране басков.
Логическим следствием всего этого было бы объявление беспощадной войны всяким экстремистам, исламским – в первую очередь. Свежеиспеченный премьер-социалист Сапатеро вроде как ее объявил: первые же слова на новом посту были посвящены борьбе с террором как «одному из главных приоритетов нового правительства». Однако чуть ли не в следующей фразе он сообщил о выводе всех 1300 испанских солдат из Ирака. Напрашивается трактовка, изложенная Александром Храмчихиным: испанцы испугались и побежали. Думается все же, что на самом деле все не так просто.
Трактовать решение Сапатеро как позорное отступление имеет смысл, только если рассматривать происходящее как глобальный конфликт сил добра и зла. Именно так его видят основные воюющие стороны – американцы и исламские фундаменталисты (они расходятся только в распределении ролей – кто из них воин Господень, а кто пособник дьявола). Однако это не единственно возможная точка зрения. Для европейцев, хорошо знакомых с ЭТА, ИРА, корсиканской мафией и Красными бригадами, террор не связан непременно с мусульманскими фанатиками, он может быть следствием любого национального или религиозного конфликта. К тому же европейцы лишены иллюзий по поводу перспективы отыскать тот самый сортир и напрочь замочить террористическую угрозу «у нее дома». В этом контексте война в Ираке – не передовая смертельной мировой схватки, а довольно наглая «разборка» американцев с их старыми врагами.
Надобно отметить, что и сами американцы сомневались в том, насколько новая операция в Персидском заливе необходима для безопасности во всем мире. Более того, правительства Буша и Блэра попались на вранье по поводу ОМУ – вранье еще более тенденциозном и неуклюжем, чем вранье Аснара сотоварищи; однако же на поддержку интервенции простыми американцами это мало повлияло. Дело тут, среди прочего, в том, что помимо глобальных интересов западной цивилизации, война отвечала еще и вполне конкретным национальным интересам США – экономическим, энергетическим, военно-стратегическим и так далее. Иное дело Испания – никаких испанских интересов в Ираке не сосредоточено. Единственный национальный резон, повлиявший на вступление Испании в коалицию – борьба за власть в ЕС, но и в этой области Аснару не удалось получить за счет своих 1300 посланцев никаких заметных внешнеполитических дивидендов. Год назад Испания упустила прекрасную возможность остаться в стороне от чужого ей конфликта – для этого достаточно было просто «помолчать», как советовал тогда Жак Ширак.
Надо признать, что у испанцев было полное право посидеть дома. Это было бы не проявление страха – просто разумное следование национальным интересам. Они не записывались в добровольцы. Вот только есть одна трудность: теперь им уже не отсидеться. И тем не менее решение Сапатеро – попытка исправить ошибку в ситуации, когда пить боржоми уже не только поздно, но даже смертельно вредно. Если год назад Ирак имел к международному терроризму довольно опосредованное отношение, то сегодня это едва ли не главный его центр. Что бы там ни думали рядовые испанцы, их страна уже вступила в эту войну. Тем самым Испания пополнила длинный список государств, которые более не могут позволить себе роскошь обеспечивать собственную национальную безопасность у себя дома. Чувство суверенитета, которое испанский народ продемонстрировал в воскресенье, к несчастью, несколько устарело. Выводить войска можно было до терактов, но теперь их организаторы не будут спрашивать мнения Сапатеро, записывая это решение в актив своих достижений. А политические успехи террористов могут в любой момент обернуться новыми жертвами в Москве, Вашингтоне, Стамбуле и … Мадриде.
Мировая общественность десять последних лет увлеченно дискутировала по поводу глобализации, а пока она дискутировала, началась совсем другая глобализация – принудительная.
