С самим зданием Манежа не случилось ничего совсем страшного, и оно может быть восстановлено. Но есть одно крайне неприятное обстоятельство. Не покидает ощущение, что московские власти восприняли происшедшую с архитектурным шедевром беду как перст Божий, указывающий на правильность их отношения к памятникам столицы. «Не было счастья…». В словах пресс-секретаря Лужкова Сергея Цоя о происшедшем с Манежем слышится если не радость (избави Боже!), то убежденность: «что ни делается – все к лучшему». «Налицо ситуация, когда стремление сохранить памятник вступило в противоречие с условиями современной жизни, - философски подытожил на фоне пожарища мэрский porte-parole. – Правительство Москвы всегда выступало за сохранение памятников, однако не в тех случаях, когда речь идет об опасности для жизни людей». По его словам, именно соображениями безопасности были продиктованы решения о сносе зданий «Военторга» и гостиницы «Москва». А защитники старины, выходит, невольные убийцы, что и требовалось доказать.

Но общие чувства верной дороги и исторического оптимизма ничто по сравнению с конкретными материальными выгодами, которые сулит городским властям ночной огненный катаклизм. Они уже не первый год мечтали о перестройке Манежа в торгово-офисный центр с подземными этажами, гаражами и прочими атрибутами прогресса, лишь невольные убийцы не давали раззудить плечо. А тут такое нежданно-негаданное несчастье!

На самом деле не так просто на пальцах объяснить, почему уникальное по всем мировым меркам творение Бове и Бетанкура с подземными этажами хуже, чем то же самое без них. Либо понимание этого есть, либо его нет. Почему делать из памятника Отечественной войны 1812 года подобие «Рамстора» есть пошлость, жлобство, плевок в душу, преступление? Как папуасам объяснить, что стеклянные бусы дешевле слоновой кости? Свозить на Сотбис, прочитать курс о предельной полезности? Все равно не поймут.

Случившееся с Манежем заставляет с особым чувством относиться к другим возможным утратам на московской земле - ход мысли избитый, но отражает реальные переживания, тем более что почти обреченный на заклание «Детский Мир» от воскресного пожарища – в пределах видимости.

«Детский Мир» -  не Манеж, но все же… Это памятник культуры, один из символов оттепели, момента всемирно-исторической важности, когда советская власть хоть чуть-чуть повернулась лицом к человеку. (Сейчас не все помнят, но долгие годы даже ГУМ служил конторским помещением – в нем попросту нечем было торговать). Сами архитектурные формы универмага не только красивы, но и не случайны. В 1935 году Фридман и Ловейко возвели наземный павильон станции метро «Лубянка» со входом в виде двух арок, призванных символизировать подземные тоннели (подобное решение можно увидеть в «телескопическом» входе на  «Красные ворота»). Арки фасадов «Детского Мира» вторили фантазиям позднего конструктивизма метростроителей. А в 90-е годы полукруглые окна торгового дома «Наутилус» придали завершение ансамблю, складывавшемуся в течение двух третей века. Нетипичный пример вдумчивого отношения к одному из главных мест Москвы.

Доводы в защиту памятников можно приводить различные – этические, культурологические, искусствоведческие, эстетические, практические. Да, и практические тоже: турист не за рамсторами в Москву поедет, последних явно больше в самой Турции. Но кому и как защищать архитектурное наследие? Экологи могут в борьбе с нефтяниками рассчитывать на атомщиков, а в обуздании АЭС полагаться на добытчиков «черного золота».  Выступать за «седую старину» обречены нищие очкарики, среди которых есть и любители крайностей, ненавидящие новое строительство в принципе. Кто таким поверит?

Что же делать? Четко определиться с фронтами. Спасти Манеж – архитектурный памятник федерального значения - обязано федеральное правительство. Я не компетентен в вопросе: обязательно ли восстанавливать знаменитые 40-метровые стропила Бетанкура именно в дереве, но твердо знаю другое - если новый министр Соколов допустит, что Лужков под Манежем учудит автостоянку, офисы и супермаркеты, то уважающие себя люди культуры с таким министром общаться не должны. Вот и первое испытание свежему путинскому назначенцу.

За «Детский Мир» обязана постоять сама общественность. Нет, бросаться под экскаваторы пока рано. Враг – молод и современен, и его следует бить современными же средствами. Что может быть модней «связей с общественностью»? Однако в России PR почему-то представляют преимущественно в виде зеленых бумажек в конверте, в лучшем случае - бочки Johnnie Walker, выставляемой журналистам после посещения нового цеха. Но PR – прежде всего счастливая идея.

Кто собрался сравнять с землей «Детский мир»? Евтушенков. Но АФК «Система» обладает одним очень известным и дорогим брендом в сфере телекоммуникаций. Если группа граждан бросит клич вроде следующего: «кому дорога память детства, смени компанию мобильной связи», то… Скорее всего, послушаются немногие. Но напишут об этом все. Упустить подобный информационный повод не сможет даже самый безразличный к истории и культуре журналист. Есть от чего отталкиваться в дальнейшей PR-кампании, есть о чем задуматься Евтушенкову. А за следующими идеями дело не станет.

Гибель "Военторга", гостиницы «Москва», уникальных особняков в неузнаваемом отныне центре столицы, равно как и  зоопарк, возведенный перед могилой Неизвестного солдата, все это – на совести Лужкова. Но попустители - мы.