Прошедший Новый Год – несмотря на засилье (а, может быть, даже благодаря ему) на первых кнопках страны Аллы Борисовны Пугачевой со всеми ее присными – обратил на себя внимание одной и очень характерной особенностью. Неизвестно, куда из всех предновогодних реклам и заставок неожиданно исчез образ стола с «Советским шампанским» и салатом «Оливье». Причем произошло это достаточно органично, без надлома и надрыва – настолько, насколько естественным и привычным казалось тиражирование этого образа в прежние годы, настолько же нормальным стало и его отсутствие. Просто потому, что Новый Год уже не ассоциируется с салатом «Оливье». Исчезновение столь старого и могучего образа с телеэкранов означает по сути дела то, что общество постепенно перестало вспоминать о «старом добром» Новом Годе советских лет – то есть отождествлять советские традиции с неким стандартом и нормой.
Не так давно одним из самых беспроигрышных маркетинговых ходов на российском рынке было создать собственную марку в привычном оформлении советских лет. Реклама «Тот самый…» работала практически безотказно. Не менее безотказным было производство художественной продукции в стиле «Старые песни о главном», которые также успешно подхватывались и смотрелись, обеспечивая немалые рекламные поступления. Явление это пытались объяснить, подвести под него ту или иную идеологическую базу, но в конечном итоге просто восприняли как данность, обозначив термином «ностальгия по советскому». Чего в этом явлении было до самого последнего времени больше - воспоминаний старшего поколения о временах молодости, раздраженного неприятия новой действительности, тоски по стабильным и спокойным временам - сказать сложно. Вероятно, хватало и первого, и второго, и третьего, а также и много чего другого – разные векторы сошлись в одной точке. Так или иначе, населению было сподручно вспоминать о временах до 1985 года. И именно та действительность ассоциировалась с одним из признанных и понятных стандартов жизни – или, по крайней мере, той печкой, от которой всегда танцуешь. К тому же постоянный вихрь перемен, в котором вертелось общество, не давал других стабильных ориентиров.
Однако никакая ностальгия не может длиться вечно, не миновала эта участь и ностальгию по советскому. Постарайтесь сейчас представить себе рекламу «Тот самый чай». Даже у живших в Советском Союзе этот слоган уже может вызвать подсознательный внутренний вопрос "Что значит «тот самый»?". Общество уже успело накопить и переварить в себе множество впечатлений, не связанных с советской действительностью, но при этом ставших частью коллективных воспоминаний. При этом какие-то характерные понятия, связанные исключительно с постсоветскими временами, уже успели отойти в небытие – например, водка, продающаяся в ларьках, или «Сникерс», покупавшийся как чудо цивилизации.
Если же подумать о том, что вызывавшие когда-то ужас реалии бандитского капитализма сейчас становятся вполне успешной темой для кино именно как воспоминания о недавних лихих временах, следует признать, что ностальгия по советскому уже давно не доминирует в общественном сознании. И чем дальше, тем больше ей суждено уступать место новым коллективным переживаниям общества. Тем более что те, кому сейчас 18 лет, – ровесники Перестройки, и они уже по определению не могут ностальгировать по советской действительности. Для них она стала чем угодно – историей, преданием, сказкой, но только не воспоминанием. Вероятно, вскорости подернется розовым флером какой-то другой временной отрезок - так в брежневские времена пересказывали друг другу рассказы бабушек и дедушек о НЭПе. Памятуя об этом, можно предположить, что эпоха "антинародных реформ" вызовет со временем всеобщую ностальгию, а Егор Гайдар - всеобщую любовь.
Материал ГлобалРус по теме:
Александр Бугаев. Почему мы помним 70-е. Фантики остановившегося времени