Сегодня уже никто не вспоминает, какой важнейшей датой нашей истории было 1 декабря 1991 г. Между тем, именно в этот день, а вовсе не через неделю в Беловежской пуще и не тремя месяцами раньше на улицах Москвы, был окончательно и бесповоротно похоронен СССР: на Украине прошел референдум о независимости, на котором 28.804.071 гражданин этой тогда еще формально Советской республики (92,26% от всех избирателей, явившихся на участки) проголосовал «за». Поскольку явка составила 82,41%, вопрос был снят – за независимость высказалось почти три четверти граждан, имеющих право голоса. Интересно, что 17 марта того же 91-го 22.110.899 граждан УССР проголосовали за сохранение Союза (71,48% при явке 81,97%, то есть больше половины граждан республики). Вот такие чудеса демонстрируют иногда братья-славяне. После этого перед Ельциным было три варианта действий: воевать с Украиной (ядерной державой на тот момент), имея значительную долю украинцев в рядах ВС и в населении самой России; переть на себе очень прожорливую и многонаселенную Среднюю Азию в одиночку (Балтия и Закавказье уходили в любом случае); распустить Союз полностью. Конечно, подавляющее большинство советских номенклатурных дубов, оказавшись на месте Ельцина, выбрало бы один из первых двух вариантов. Борису Николаевичу хватило ума и политической воли выбрать единственно верный третий. Но, несомненно, именно граждане Украины у избирательных урн, а не три мужика в Вискулях добили СССР. Хотя один из этих мужиков одновременно был избран президентом теперь уже полностью независимой страны, очень поспособствовав успеху референдума.
Все прекрасно понимают, что никогда Украина никакой колонией не была. Она была важнейшей составной частью имперской нации, коей были не русские, а симбиоз восточнославянских народов (русские, украинцы, белорусы) и еще нескольких тюркских и финно-угорских народов Севера, и Волжско-Уральского региона, давно интегрированных в русскую цивилизацию. Не надо ссылаться на «голодомор» 1933-го, у нас в Поволжье было не лучше. Большевики провели геноцид всех народов страны, в первую очередь – русского. При этом, если бы не имперские амбиции Сталина, присоединившего в 1939-40 гг. не просто чуждые, но откровенно враждебные Прибалтику и Западную Украину, вполне вероятно, что страна бы уцелела, поскольку не получила бы смертельной «инъекции» национализма. Нынешняя искусственная Украина всё пытается осознать, что же она собой представляет, поэтому ее президент, лишь недавно выучивший украинский язык, пишет книгу под совершенно удивительным названием: «Украина – не Россия». Вроде бы страна «устоялась» за 12 лет независимости, но ее Запад и Восток остаются не просто разными, но враждебными странами. Яркой иллюстрацией ситуации на Украине является недавнее изгнание Ющенко из Донецка жителями этого города (в России подобная ситуация невозможна в принципе ни по национальным, ни по политическим мотивам).
Навязчивые попытки России дружить с Украиной бесполезны – никакой дружбы не будет именно потому, что единой Украины нет. Россия вполне могла бы (и сегодня еще может) «оторвать» украинский Восток, не прилагая для этого даже особых усилий: он сам готов оторваться. При одном условии – Россия должна осознать себя. А с этим осознанием у нас еще хуже, чем на Украине, хотя нет ничего подобного украинской внутренней двойственности. Наши начальники никак не поймут, что навязывание соседям каких угодно уродливых форм Союза вызывает обратный эффект. Центром притяжения может стать как раз Россия, строящая национальное государство, а не считающая себя огрызком Совдепии. Но для советских людей осознание этой истины – непосильная задача. Поэтому они будут гоняться за бывшими соотечественниками, а те будут разбегаться, пока не убегут от нас окончательно, все без исключения. Если бы эта погоня за линией горизонта прекратилась, то часть соседей могла бы пойти к нам. Вплоть до объединения. Причем «западенцам» напрягаться не нужно – Львов никогда не будет российским городом, он нам даром не нужен.