Судя по правоприменительной практике думской предвыборной кампании, одной из важнейших дополнительных гарантий избирательных прав граждан является гарантированное широчайшее оповещение о злонравии коммунистов. И притом только их. Прочие партии сохраняют прописанный в тексте закона статус сокровенного божества, кощунственные действия по отношению к которому строго возбранены. КПРФ же (хотя ее поражение в статусе законодателем никак не прописано) из сокровенных божеств разжалована в поверженные кумиры, с каковым кумиром можно делать все, что можно. В результате из смотрения телевизора можно сделать вывод, что такие грехи, как алчность, продажность, лоббизм, лицемерие, склонность путать собственный карман с казенным, которые мы раньше по ошибке приписывали политикам самых разных направлений, в действительности присущи только коммунистам, прочие же партии ("Единая Россия", например) этим порокам совершенно чужды.

Смысл данной пропагандной кампании не вполне понятен. Если бы речь шла о том, что "коммунизм опять так близок, как в девятнадцатом году" (или хотя бы как в 1993 и 1996 гг.), коммунистов естественнее  было бы изображать в образе кровожадных бабуинов с кинжалом в зубах, стремящихся все отобрать и поделить, вернуть очереди и пустые прилавки, лишить граждан последних свобод, а многих – и в расход пустить. Опасность (истинная или хотя бы только мнимая, существующая лишь в разгоряченном сознании агитаторов) возвращения коммунистического режима еще могла бы как-то объяснять перехлесты в пропаганде, но тогда уже и пропаганде следовало быть именно антикоммунистической, т.е. разоблачающей ложь коммунизма и те беды, которые он вновь готов обрушить на Россию. Приписывание же коммунистам (и только им) всех пороков современного российского начальства есть пропаганда откровенно глупая. Максимум, чего можно ей достичь – граждане согласятся с тем, что коммунисты – такое же ворье, как и другие. От этой охлажденной констатации до готовности пылко голосовать за другие отряды ворья – дистанция огромного размера.

Но, скорее всего, и этой готовности не будет, ибо кроме нелюбви к коммунистам бывает еще и нелюбовь к откровенной и наглой несправедливости. Если ситуация не является совсем уже аховой, когда ради спасения от очевидной коммунистической угрозы (но ведь о наличии такой угрозы сегодня не говорят даже самые беспредельные агитаторы) люди готовы примириться с некоторым нарушением правил корректности - "а la guerre, дескать, comme а la guerre", столь несправедливое заушение порождает толику сочувствия даже и к таким заушаемым, которые до тех пор были тебе весьма неприятны. Тезис "Наглость - второе счастье" не всегда бывает применим к пропаганде, наглость может приводить и к другим результатам (см. позднесоветский опыт).

Однако логику сегодняшнего непримиримого антикоммунизма можно понять, если отказаться от ни на чем не основанного предположения, что организаторы кампании движимы интересами народа и государства. Будь это в самом деле так, действительно, попытки уничтожить относительно безобидного Г.А. Зюганова, исправно переводящего пар народного гнева в тихое пукание, и при том такие попытки, которые только добавят КПРФ голосов и затруднят Г.А. Зюганову исполнение социал-предательских функций, – все это не может не производить впечатления тяжкой неадекватности. Тем более – когда не то что рядовой избиратель, но и продвинутый агитатор даже и под угрозой немедленного расстреляния не в состоянии объяснить, чем верхушка КПРФ так неизмеримо ужаснее верхушки других кремлевских партийных изделий.

Если же исходить из того, что сегодняшние антикоммунисты движимы исключительно сохранением собственной шкуры, причем шкуре угрожают отнюдь не коммунисты, а совсем другие люди, – тогда все становится на свои места. Коммунисты страшны не тем, что они могут (или не могут) сделать со страной – этот вопрос вообще никем не рассматривается. Коммунисты страшны тем, что их относительный успех продемонстрирует всю бесполезность и неадекватность хитроумных политических технологий. По итогам коммунистического успеха величайшие политтехнологи всех времен и народов могут быть погнаны от кремлевского бюджета каленой метлой и поганым железом, а это уже не какие-то интересы народа и государства, а действительно серьезная угроза, которую надо отвести во что бы то ни стало.

Ибо секрет устойчивости КПРФ убийственно прост. Это единственная партия, которая вместо того, чтобы пользоваться дорогостоящими политтехнологиями, просто ведет рутинную политическую работу. Проводит регулярные партийные мероприятия, работает с массами, занимается партийной прессой, заявляет позицию по ключевым вопросам общественной жизни, поддерживает низовые структуры. То есть делает то, что ex officio обязаны делать (причем не только перед выборами, а постоянно) все структуры, именующие себя политическими партиями. Штука в том, что обязаны-то они обязаны, но они этого не делают, уповая на политтехнологии, а коммунисты делают, и выборы могут показать, чья методика эффективней.

Кроме этого общего принципа, проверке подвергнутся и некоторые частности. В межвыборный период советником А.С. Волошина Г.О. Павловским было торжественно провозглашено, что все прежние политические партии - в том числе и КПРФ - полностью мертвы, что КПРФ уже больше никогда не будет влиять на политику, а на сцену явятся новые политические силы путинской эпохи, базирующиеся на путинском большинстве и т.д. и т.п. Изучение предвыборных рейтингов эту политтехнологическую мудрость, как можно видеть, убедительно подтверждает. Кукловоды и технологи так долго кормили свое начальство похоронами КПРФ и путинским большинством, что вконец перекормили, и близится момент, когда за все полезные (и, кстати, весьма дорогостоящие) рецепты придется отвечать. Философ К. Поппер именовал выборы судным днем для партий, но когда партий как таковых нет, а есть муляжи, конструируемые технологами, соответственно, для технологов и наступает судный день, а в утробном голосе Г.А. Зюганова им слышится труба архангельская.

У великих людей свои заботы (и, как видим, весьма неприятные), что же до людей маленьких, то, с их точки зрения, умеренно-относительный (но, естественно, не чрезмерный) успех КПРФ мог бы поспособствовать очищению общественной атмосферы от совсем уже наглого шарлатанства, так долго подменявшего становление нормальной социабельности изготовлением муляжей и бессмысленными заклинаниями. И терпентин на что-нибудь сгодится, благо, политтехнологи уже забегали, как терпентином сильно подмазанные.