Открытое письмо Анатолия Чубайса, опубликованное на сайте ГлобалРус 1 сентября 2003 года, не получило достаточного резонанса в отечественной политической жизни. Между тем представляется, что письмо это ознаменовало собой важную веху в развитии правого дела в России.
Собственно, ни для кого не секрет, что на правом фланге у нас, в общем-то, четыре с половиной авторитета. Серафимы да СПС. Причем первые четыре вторую половину не то чтобы уж совсем не замечают, но все больше как-то сквозь зубы и с тоскливым недоумением во взоре. Отношение это крайне для СПС неприятное, однако справедливости ради, надо сказать, вполне заслуженное.
К выборам 99 года в России сложилась вполне оформленная и довольно многочисленная группа людей, в целом разделяющих западные либеральные ценности, но чувствующих потребность в их адекватной привязке к российским реалиям. Эту социальную группу у нас принято называть средним классом. 8.5% голосов, полученных на выборах, СПС была обязана во многом своей четко заявленной ориентацией на интересы этой группы населения.
Однако же метаморфозы, произошедшие с партией в последующие годы, с трудом поддаются сколько-нибудь разумному объяснению. Активный и принципиальный лидер СПС, приведший партию к довольно серьезным результатам на выборах-99, выпал из публичной политики. На первые роли же выдвинулись люди, не менее активные, но куда менее вменяемые.
Собственно, перечислять все глупости, наделанные г-ном Немцовым сотоварищи, - занятие довольно унылое. О них много и подробно писалось в минувшие четыре года, и, в частности, на страницах данного издания. Лучше всего действия лидеров СПС характеризуются, пожалуй, словами доброго мудрого ослика Иа: «Это такие большие, красивые, яркие, их еще надувают? Песни-пляски, гоп-гоп-гоп и тру-ля-ля?» Вышеприведенная цитата, напомним, относилась к воздушным шарикам. Однако, в отличие от данного предмета, средний класс не столь красив и ярок. Главное же отличие состоит в том, что он не любит, когда его надувают.
А надувательство, между тем, налицо.
В глубинах СПС, конечно, осталось достаточное количество вполне разумных и вменяемых деятелей, и это, безусловно, вселяет некоторый оптимизм. Но вряд ли кто-нибудь из них понимает, какое отношение половодье чувств и буйство раскрепощенного духа, явленное за последние четыре года его лидерами, имеет к консервативным ценностям.
Тоскливость ситуации усугубляется также тем, что средний класс, заявленный СПС как основной электорат, является наиболее активной, а главное, наиболее адекватной частью общества. Двусмысленная же, мягко говоря, позиция СПС фактически оставляет эту часть без политического представительства в следующей Думе. Собственно, реакцией на столь масштабную идеологическую невнятность партии, объявляющей себя защитницей интересов среднего класса, во многом и стал Серафимовский клуб.
До выступления Анатолия Борисовича на ГлобалРусе серафимы и СПС существовали как бы в параллельных пространствах. Серафимы, с грустью понаблюдав за неуклюжими инициативами Бориса Ефимовича, окончательно списали партию в утиль. Бодрый лидер СПСов предпочел сделать вид, что такого образования, как Серафимовский клуб, в природе не существует. То ли всерьез считал, что сотрудничество с серафимами для СПС не важно, то ли просто боялся связываться.
Некоторое оживление на правом фланге произошло с возвращением к активной политической деятельности в СПС Анатолия Чубайса. С этим именем справедливо связывали надежду если не на ренессанс СПСов, то хотя бы на некоторые проблески политической вменяемости с их стороны. Однако первые дефибрилляционные мероприятия Анатолия Борисовича особого оптимизма не внушили. Собственно, о том Соколов, со свойственным ему красноречием, и поведал.
Не будь Чубайса в СПС, на этом бы все в очередной раз и закончилось. Соколов привычно пнул уже и пахнуть переставшую околевшую эспээсову тушку. Партийцы в очередной раз привычно утерлись. В общем, нормальный цивилизованный политический процесс. Но пренебрежение со стороны серафимов, очевидно, не входило в планы Анатолия Борисовича. И он решил вступить с Соколовым в дискуссию. И, вступив в дискуссию, фактически протянул ему руку.
Кто-то может сказать, что со стороны это напоминало PR. Да, это можно рассматривать как PR. Однако стремление жестко и открыто отстаивать свою позицию перед достойным соперником, в отличие от привычного желания поджать хвост и забиться в угол, – это PR, заслуживающий всяческого одобрения.
И в этом смысле, думается, сам предмет спора, безусловно, серьезная, но все же частность. Гораздо важнее, что спор начался. Крайне важно, чтобы он продолжался. Спор этот - надежда на выход из тупика. Обе стороны владеют важными ресурсами, отсутствующими у оппонентов. СПС, обладая довольно развитым организационным потенциалом, совершенно очевидно испытывает дефицит идей. Серафимы, представляющие собой, пожалуй, наиболее внятную на текущий момент идеологическую силу на правом фланге, не были замечены в избытке организационной потенции.
Процесс объединения будет крайне сложным. Он потребует серьезных и даже принципиальных изменений с обеих сторон. В первую очередь, видимо, от СПС. Но этот процесс необходим. Озвученная идея может быть несколько неожиданна. Понимаю, что велик риск нарваться на очередное «изъяснение» Максима Соколова. Однако риск этот вполне оправдан, ибо, думается, «изъяснение» здесь необходимо. Причем не только со стороны Максима Юрьевича, но и со стороны Анатолия Борисовича.