Недавно председатель Федеральной комиссии по ценным бумагам (ФКЦБ) Игорь Костиков дал пресс-конференцию, на которой так расхваливал российский фондовый рынок, что западные эксперты едва не умерли от зависти. Дела обстоят все лучше и лучше: капитализация растет, оставляя позади уже не мозамбики, а вполне осязаемые западноевропейские финляндии, доля нефтяных компаний в капитализации рынка сокращается, а по соотношению капитализации рынка к ВВП Россия уже догнала Германию.
Иными словами, уж где-где, а на фондовом-то рынке Россия стоит вполне вровень с Западной Европой. Разве что чуть-чуть пониже (ВВП-то у нас тоже поменьше будет) и чуть похуже. Мешает разделить радость председателя ФКЦБ разве что странное ощущение, что все-таки с фондовым рынком у нас все совсем не так, как на пресловутом Западе. Есть-то он есть, быть может, и вполне большой, но толку от него никакого.
Если вспомнить, что фондовый рынок - это не "вещь в себе", а сформировавшийся эволюционным путем институт привлечения финансирования для компаний, становится ясно, что российский его вариант - это не более чем "демо-версия" нормального фондового рынка. Если в США за последние 10 лет в среднем в месяц происходило 47 IPO (выходов новых компаний на рынок), то в России за всю историю рынка произошло всего 2 публичных размещения акций - РБК и сети аптек «36,6», причем об обоих участники рынка предпочитают не вспоминать.
Более того, даже если предположить, что фондовый рынок имеет своей целью определение справедливой цены компаний, то и в этом случае его полезность в нынешней его форме для страны сомнительна - с одной стороны, цены на нем отражают сейчас, скорее, избыток денежных средств у банков, а с другой - потребителей информации о стоимости компаний слишком мало, чтобы ради них поддерживать дорогостоящую инфраструктуру рынка. Если отбросить всевозможные рэнкинги и рейтинги, то размер капитализации компании в России сейчас влияет разве что на размер кредита, получаемого под залог акций, и на оценку стоимости сделок при слиянии и поглощении компаний. Учитывая, что последние происходят не так уж и часто и, к тому же, в любом случае требуют сильной аналитической поддержки, а количество физических лиц-держателей акций едва ли превышает десятки тысяч, получается, что капитализация компаний - не такой уж нужный параметр.
Даже для акционеров компаний стоимость их акций важна далеко не всегда. Если их пакеты акций столь малы, что могут быть проданы на бирже, не спровоцировав ажиотажа и ценовых скачков, то их стоимость не играет существенной роли в структуре доходов. Если же речь идет о главных акционерах крупных компаний, то биржевая стоимость их долей - условная сумма, которую в карман не положишь.
С другой стороны, заявлять о полной бесполезности фондового рынка для России тоже нельзя. Во-первых, благодаря нормальному фондовому рынку россияне многое могут узнать о властьпредержащих и тех, кого общество уже привыкло называть "олигархами". Тут и оценки состояния крупнейших российских бизнесменов, полученные на основе раскрытой информации о собственниках компании, скрытой оффшорами, и зарплата Елены Батуриной - супруги московского мэра и владелицы холдинга "Интеко"... Вся эта информация становится доступна обществу, благодаря существованию финансовых рынков и установленным правилам игры на них.
Во-вторых, существует огромная часть государственной собственности, которую еще только планируется приватизировать, и рост капитализации фондового рынка должен обернуться прямыми доходами для госбюджета.
В-третьих, на примере рынка корпоративных облигаций, появившегося за последние три года буквально из ничего, видно, что у российских компаний есть заинтересованность в привлечении средств, есть и инвесторы, готовые вкладываться в них, а рынок ценных бумаг вполне может работать на пользу всех его участников.
До сих пор неразвитость российской биржи объясняли вялостью инвесторов, то есть недостатком средств. Однако с активизацией крупных отечественных компаний, с развитием пенсионной реформы, ростом благосостояния россиян и постепенным формированием доверия к фондовому рынку эта проблема, похоже, сменяется на противоположную: на рынок приходит больше денег, чем он может "переварить". Трудно себе представить, что компании - потенциальные заемщики откажутся от использования всех этих финансовых ресурсов только потому, что до сих пор не потрудились цивилизованно выйти на фондовый рынок. Логичнее предположить, что приход стратегических инвесторов приведет к активному развитию рынка ценных бумаг, который начнет наконец исполнять свою главную роль - трансформировать сбережения в инвестиции. Правда, поначалу, вероятно, расти будет в основном рынок облигаций, однако в долг поверят не всем, и часть компаний со временем разместит на бирже и акции.
