История с постановлением правительства Москвы, в котором иногородние рабочие приравнены к иностранным, кроме всего прочего, еще раз заставила задуматься о проблемах миграции и миграционной политики московских властей.
Кроме уже отмеченной на этом сайте страсти московского правительства к созданию всяких разрешающих/запрещающих комиссий, у борьбы московских властей с иногородними рабочими есть и еще один подтекст. Политический. Забота правительства о том, чтобы в Москве приоритетное право на работу имели москвичи и чтобы всякие там понаехавшие не сбивали цены на рынке труда – скорее всего, должна найти понимание у многих горожан.
Однако борьба с "лишней" рабочей силой в Москве обречена на провал, вне зависимости от желания или политических резонов мэрии. Те, кого официальные лица города именуют "приезжими" или "иногородними", составляют не просто существенную часть трудовых ресурсов города, а еще и очень специализированную их часть. Большинство иногородних и иностранных граждан занимают рабочие места, не востребованные жителями города - низкооплачиваемые, "грязные", сопряженные с тяжелыми или опасными условиями труда. Наиболее очевидными примерами таких рабочих мест могут служить общественный транспорт, строительство, продуктовые рынки... Важная особенность этих рабочих мест в том, что они обеспечивают жизнедеятельность всего города. "Упорядочить" процесс приема на работу в этих сферах не означает создания рабочих мест для "коренного" населения, туда все равно москвичи не пойдут. Если и есть в этом какой-то смысл, то только создание новых источников коррупции.
Московской мэрии нелегко это признать, но экономический рост в Москве тоже достигается во многом именно за счет привлечения дешевой рабочей силы из других российских регионов и трудовой миграции, а вовсе не за счет гениальности москвичей. Уже одни только результаты переписи 2002 года показывают, что население города выросло на четверть за последние двенадцать лет. Это означает, что только за счет обнаруженного Госкомстатом прироста трудовых ресурсов экономика города должна была расти примерно на 2% в год, что вполне сравнимо с зафиксированными все той же официальной статистикой фактическими среднегодовыми темпами роста ВВП города за те же двенадцать лет. Иными словами, оказывается, что особых заслуг мэрии в экономическом положении города нет, с чем высшие чиновники города согласиться, естественно, не готовы.
Вторая важная функция трудовой миграции из регионов России и ближнего зарубежья в Москву - это сокращение издержек. Большинство иногородних и иностранных трудовых мигрантов готовы предлагать свои услуги в Москве ощутимо дешевле, чем сами жители города. В результате, стоимость произведенных ими товаров и услуг оказывается ниже, чем стоимость аналогичных продуктов "коренного" населения города. От этого выигрывают, в первую очередь, сами москвичи, так как сокращение издержек производства - это не только растущие прибыли компаний, но и более низкие цены для потребителей. В конце концов, даже дачные поселки в Подмосковье строятся шабашниками со всей России, а вовсе не московскими строителями, услуги которых обходятся заметно дороже.
Традиционная ссылка администрации города на то, что мигранты потребляют социальные услуги, не платя налогов - несостоятельна. С одной стороны, оплаченные бюджетом социальные услуги в Москве вовсе не так уж легко получить даже самим москвичам - достаточно взглянуть на очереди в районных поликлиниках. Тем более сложна эта проблема для людей, не имеющих московской прописки.
Безусловно, существуют некоторые бюджетные расходы, которые распространяются не только на жителей, но и на любых гостей столицы - например, дотируемый бюджетом проезд в метрополитене. Однако в этом случае мэрия предпочла дотировать метрополитен напрямую вместо того, чтобы повысить пенсии, стипендии и зарплаты бюджетникам, поэтому жаловаться на то, что в метро ездят "чужие", она не вправе.
С другой стороны, гости столицы приносят доход городской казне, даже если сами они об этом не подозревают. Да, в большинстве случаев они заняты в "сером" секторе экономики, платящем минимум налогов, и, скорее всего, игнорирующем подоходный налог. Однако те же трудовые мигранты совершают покупки в московских магазинах, тем самым платя налог с продаж, который зачисляется непосредственно в городской бюджет.
Проблемы с «чужими», естественно, существуют. Однако касаются они не столько рынка рабочих рук, сколько социально-культурной обстановки в городе. Но тут как раз ограничения на въезд иногородних почти ничего не решают. Азербайджанцы и грузины подпадают под действие федерального закона и без всяких приписок и дополнений, а рязанцы и пермяки социально-культурного раздражения не вызывают. К тому же ограничения на получение работы как раз и создают ситуацию, при которой приезжие, оказавшись без средств существования в Москве, обращаются к криминальному бизнесу или просто становятся праздношатающимися по Москве «социально опасными элементами». Кстати и количество серой рабочей силы при отсутствии лишних барьеров сократится.
Московское правительство, как и многие москвичи, все еще мысленно живет в социалистическом мире, где столичный статус давал определенные привилегии и из него нужно было извлекать ренту, одновременно ограничивая доступ к этому статусу остальным. Экономика же, особенно в Москве, с тех пор успела изрядно трансформироваться в сторону рынка, где материальные ценности нужно не делить, а создавать. Один из главных постулатов рыночной экономики - чем выше конкуренция на рынке, тем ниже издержки общества – или до сих пор не усвоен правительством Москвы, или сознательно приносится в угоду политической конъюнктуре.