Во вторник компания France Telecom преподнесла приятный сюрприз биржам, опубликовав сведения о своей операционной прибыли за первое полугодие. Согласно гроссбухам французских связистов, прибыль до вычета амортизации составила восемь с половиной миллиардов евро, то есть на добрых четыреста миллионов превзошла ожидания всех аналитиков. И это - при стагнации в экономике страны. Если бы какой-нибудь оптимистичный эксперт взял бы на себя смелость прогнозировать подобный результат год назад, удрученные финансисты едва ли удостоили его хотя бы смехом. Причиной их подавленного состояния были феноменальные потери телекоммуникационной компании, составившие 12 миллиардов евро и обрушившие не только курс ее акций (за два года он упал с 220 до шести с копейками евро), но и основной парижский биржевой индекс CAC40.

Причины катастрофы не вызывают никаких вопросов. Руководство France Telecom проявило достойную Креза самонадеянность и никакой меры в увлечении бумом высоких технологий и знать не желало. Непосредственно перед тем, как у перегретого рынка телекоммуникаций вылетели пробки, компания совершила целый ряд крайне дорогостоящих приобретений: телефонную фирму Global One, ориентированную на крупных международных клиентов, долю в немецкой MobilCom, крупного британского мобильного оператора Orange и лицензию на услуги связи «третьего поколения» (за право продавать эти услуги, известные как UMTS, французское правительство опрометчиво запросило несколько миллиардов). Для этого FT залезла в немыслимые долги, общая сумма которых к лету 2002 года превысила 70 000 000 000 евро – непосильное бремя даже для такого гиганта. К тому времени выяснилось, что от MobilCom и Global One можно ждать главным образом новых долгов, а до вывода на рынок UMTS компания может просто не дожить. Плохие новости со дня на день превращались в очень плохие, и многие конкуренты, закрыв глаза, ясно видели, как распродаются с молотка стулья из головного офиса FT.

Будь France Telecom обычной частной компанией, имя ее давно постарались бы предать забвению, как это произошло с WorldCom и множеством фирм помельче. Однако FT – едва ли не последний оператор на рынке Евросоюза, большую часть акций которого до сих пор контролирует правительство. Собственно, всего семь лет назад, когда телекоммуникационный бум только зарождался, FT была стопроцентно государственным предприятием. Главный французский телефонный оператор и интернет-провайдер – плоть от плоти французского государства. Поэтому, когда над ним нависла угроза разорения, вопрос о том, поучить ли его жить или все же помочь материально, мог быть решен только в пользу финансового спасательного круга.

Конечно, ошибки не то чтобы сошли с рук менеджменту компании – ее президента Мишеля Бона, несмотря на фамилию (bon по-французски значит «хороший»), сочли недостаточно хорошим руководителем и «ушли», а среди его подчиненных многие лишились мест – хотя официально почти никто и не был уволен. В целом, однако, удалось обойтись на удивление малой кровью. Перед уходом Бон успел выбить гарантии того, что холдинг не будет ни поделен, ни распродан. Мало того, программа сокращения расходов составила «всего» 15 миллиардов. Еще столько же удалось получить в долг (понятное дело, исключительно благодаря правительственным гарантиям), а затем еще на такую же сумму «нагрели» акционеров через процедуру увеличения уставного капитала. Этот последний способ особенно примечателен: решение о рекапитализации принимали представители государства как контролирующего акционера, а вот платить пришлось всем, кто хотел сохранить за собой акции FT. В результате рынок внес более шести из пятнадцати влитых в уставной капитал миллиардов евро. Многие из мелких вкладчиков, которые и так уже сильно потеряли на злополучных акциях, предпочли их продать, так что за несколько месяцев количество держателей сократилось почти вдвое. Зато, благодаря всем этим ухищрениям, фирме, которая едва не отошла в историю, не пришлось даже садиться на хлеб и воду - скорее, перейти с черной икры на красную.

История «воскресения» FT наглядно показывает, как работает причудливая машина французского крупного бизнеса. Во-первых, добрая половина компаний – локомотивов экономики страны (включая Renault, банк CIC, Electricite de France, Gaz de France, железнодорожного монополиста SNCF, почтово-финансовую группу La Poste, Air France и многих других)  в разное время принадлежали, а некоторые и до сих пор принадлежат Республике; в тех же компаниях, которые оно не контролирует, государство обычно владеет миноритарными долями. Во-вторых, своеобразное представление французов о корпоративном управлении приводит к тому, что совет директоров любой крупной фирмы состоит, как правило, почти сплошь из президентов других крупных фирм. Таким образом, практически всеми главными холдингами страны управляет сплоченная тусовка топ-менеджеров, многие из которых к тому же назначены государством. Нынешний глава France Telecom – типичный представитель этой теплой компании, свой человек в правительстве, заседающий заодно в советах директоров фирм Axa, Rhodia, La Poste, Bouygues Télécom и еще нескольких гигантов национального масштаба. Процедура его назначения на место Бона заняла от силы три часа.

Такая свойская манера делать дела имеет много преимуществ. Не будь ее, France Telecom пришлось бы, пожалуй, сначала в поте лица искать начальство, которому поверили бы кредиторы, а затем еще более мучительно искать покупателей на свое добро, чтобы как-то справиться с долгами. Связистов спасли их связи. Однако недостатки системы, менее заметные, оттого не менее опасны. Во-первых, принцип «свои люди, сочтемся» позволяет довольно наплевательски относиться к биржевым акционерам с их мелкими пакетами, а они такого отношения не любят. В результате международные инвесторы покупают французские акции с меньшей готовностью, чем, например, американские, и Парижская биржа проигрывает конкуренцию с Нью-Йоркской. Во-вторых, руководители, которые чувствуют за спиной поддержку государства, склонны идти на неоправданные риски. А платить за них потом приходится мелким вкладчикам и налогоплательщикам. Несмотря на грамотный антикризисный менеджмент, у France Telecom до сих пор 50 миллиардов долга.

Урок из всей этой истории следовало бы извлечь не только французам. Государственное управление решило проблему, которую перед этим само же и создало. Казна - лучший спасательный круг, но когда правительство занимается спасением утопающих, купальщики часто злоупотребляют его заботой.