В Москве теракт. Два взрыва у касс тушинского аэродрома перед началом рок-концерта. 16 человек погибло, около сорока ранено, одна из террористок взорвалась, другая выжила - из-за того, что взрывное устройство на её поясе только сдетонировало, но взрыва не вышло. На концерте было более 20 тысяч человек, и если бы террористкам-смертницам удалось проникнуть внутрь, жертв было бы многократно больше.
Реакцию на это событие нетрудно предугадать. Официальные лица примутся говорить, что это жест отчаяния боевиков, оказавшихся не у дел после того, как президент России подписал указ о президентских выборах в Чечне. Журналисты и политики – о том, что это результат провала российской политики в Чечне и что без вовлечения самых широких слоев чеченской общественности (то есть Масхадова и проч.) мы будем и дальше заложниками «бездумной политики Кремля». А еще мы услышим рецепты «правильного решения чеченской проблемы», которые позволят больше не бояться ходить на концерты и ездить в метро. Ну и наконец умные люди начнут строить конспирологические версии о том, что все это устроило КГБ (в смысле ФСБ); или кремлевские пиарщики, дабы освежить образ врага в лице чеченцев; или ЮКОС, дабы отвлечь Кремль от разборок с Лебедевым, или "питерские", чтобы, наоборот, отвлечь общественность от разборок с "оборотнями", и так далее и тому подобное.
То есть, все отпиарятся, как смогут, в итоге же в выигрыше будут только те, кто устроил теракт. Ибо успех теракта напрямую зависит от того, насколько активно был раскручен созданный им медиаповод. Сейчас дела у боевиков действительно не то чтобы очень: население Чечни от них почти отвернулось, воевать негде и нечем, теракты организовывать все труднее и труднее. Но пока за террор платят деньги, они будут эти деньги получать и отрабатывать. Есть спрос – будет и предложение. Однако если теракты, даже не очень удавшиеся, поднимают пиар-волну, спрос на них будет только расти. Если же мы научимся реагировать спокойно и жестко, то и спрос может сойти на нет – эффект от вложений не оправдается результатом.
Взрывы сегодня прогремели тогда, когда концерт только начался. Из-за шума никто из зрителей ничего не понял. Концерт продолжался, его не прервали – чтобы избежать паники и возможных новых жертв от давки на многотысячном мероприятии. Пока шел концерт, медики оказывали на месте первую помощь пострадавшим, машины скорой помощи развозили раненых и убитых. На концерте даже никто и не догадался о том, что буквально в ста метрах произошел теракт: сотовые телефоны были отключены, а проход на концерт перекрыт. Сотрудники МЧС разрабатывали план эвакуации на случай, если на концерте все же начнется паника. То есть спасательная операция по ликвидации последствий теракта была организована спокойно, жестко и адекватно обстановке.
Медиа-эффект – это тоже последствия теракта, и их нужно ликвидировать по той же схеме: спокойно, жестко и адекватно обстановке. Естественно, журналистам не прикажешь быть спокойными и адекватными, но хотя бы власти не худо понять: никаких попыток использовать теракты в целях пиара быть не должно, никаких громких заявлений и требований, даже Масхадова с Закаевым желательно не комментировать. Ибо они только этого и ждут.
В сегодняшнем мире смерть от теракта едва ли не более вероятна, чем, скажем, от укуса ядовитой змеи; это – грустная реальность нашей цивилизации, которая, как выяснилось, беззащитна перед террором. Но с ней надо считаться, как с любой другой реальностью. За прошедшую неделю в России количество погибших в результате аварий в маршрутных такси было больше, чем в результате теракта в Тушино – но люди не перестали из-за этого ездить в маршрутках. И было бы естественно, если бы это здравое, спокойное и трезвое отношение к окружающим нас рискам было перенесено и на риски террора.
